— Послушай, dolcezza mia (2), — так она стала называть меня почти с самого нашего знакомства, – это ведь твоя первая свадьба в жизни – и человеческой, и вампирской.
— Надеюсь, и последняя тоже, — пробурчала я.
— Не факт, моя прелесть. Возможно, лет через пятьдесят или сто вам захочется всё повторить и «освежить» данные вами клятвы. В нашем мире так бывает. Но эта свадьба навсегда останется первой. Так что будь добра, предстань на ней во всем блеске.
Хайди убедила меня, что мне просто необходимо белое платье, пусть скромное, но изящное. И несколько дней мы только тем и занимались, что ходили по свадебным бутикам Милана — мировой столицы моды. При этом она параллельно умудрялась по-прежнему безупречно выполнять свои обязанности по доставке «улова» в Вольтерру. Я еле выдерживала эти морально изнуряющие шопинг-туры и готова была на любой наряд. Но Хайди оказалась непреклонна: платье должно быть тем самым. Что именно подразумевалось под «тем самым», было известно лишь ей одной. Своим напором и кипучей деятельностью по организации свадебной церемонии она напоминала мне Элис, и мое застывшее навек сердце иногда охватывала странная печаль. Пока моя бывшая подруга была в Вольтерре, нам с ней так и не довелось поговорить. Я знала, что наша с Элис дружба навсегда осталась в прошлом, но больше на нее не злилась. И все же в душе осталась тихая грусть. Воспоминания об Элис неизбежно приводили к мыслям о родителях. Чарли и Рене остались где-то далеко за тысячи километров и, что хуже всего, в совершенно другой жизни. Но я их не забыла. Как же я скучала по ним! Как бы я хотела, чтобы к алтарю меня повел Чарли, чтобы он познакомился с моим Деметрием. Я уверена, в другой жизни они бы поладили. А мама. Она бы умилялась и плакала, глядя на меня в свадебном платье. Эти мысли рождали у меня в душе тоску. Замечая ее в моих глазах, Хайди спрашивала:
— È tutto a posto, Bella? (3)
А когда я кивала ей в знак того, что все в порядке, она с ослепительной улыбкой добавляла:
— A testa alta, dolcezza! (4)
Я не вылезала из примерочных, и когда уже совсем отчаялась, не веря, что Хайди хоть что-то одобрит, желая меня приободрить, она сказала:
— Обещаю, dolcezza, ты будешь самой сногсшибательной невестой. Деметрий обалдеет от твоей красоты.
— Не знаю как Деметрий, а я уже порядком обалдела от этого бесконечного шопинга, — пробурчала я в ответ, вызвав переливчатый смех красавицы.
Наконец, мы отыскали то, что было нужно: белое платье от Temperley London в стиле флэппер длиной чуть выше колена. Оно было скромным и в то же время стильным. Дополняли наряд красивые белые босоножки на шпильке с перекрестными ремешками.
Деметрий с Феликсом тоже готовились к свадьбе, но что-то мне подсказывало, что они разобрались с костюмом, кольцами и всем остальным намного быстрее нас.
Церемония была назначена на первый день июля. Накануне я, Деметрий, Феликс и Хайди отправились на Крит на частном самолете. Сал с Жюли должны были прибыть туда из Англии. К вечеру того же дня мы прибыли на арендованную заранее закрытую виллу, а чуть позже к нам присоединились дампир и его спутница.
Сама церемония должна была состояться на рассвете следующего дня на вершине горы Ида — в самой высокой точке острова. Согласно греческой мифологии, именно с этой горы боги наблюдали и за ходом Троянской войны, и именно на этой горе состоялась свадьба Ариадны и Диониса. Ариадна, как и я, была покинута возлюбленным Тесеем, ради которого отказалась от семьи и родного края, и, так же как я, впоследствии обрела счастье с Дионисом, после брака с которым боги сделали ее бессмертной. Правда, бессмертие у меня уже было, но лишь любовь Деметрия придала смысл моему бессмертному существованию.
Наступила по-южному тёмная, жаркая ночь, и мужская половина нашей небольшой компании собралась на мальчишник в горы, в программу которого, по-видимому, входила охота на одиноких туристов-альпинистов, а женская – осталась проводить девичник на вилле.
Хайди и Жюли как-то быстро нашли общий язык и вели себя как закадычные подружки. Во мне даже в какой-то момент зашевелилась не то зависть, не то ревность. Но вскоре француженка покорила и меня. От нее буквально исходила светлая энергетика, она щедро одаривала ею всех окружающих и была необыкновенно легкой в общении. Из-за ее такой светлой, солнечной ауры я даже мысленно прозвала ее портативным солнышком. Возможно, это был ее дар? Все-таки хорошо, что Сал взял ее с собой.