— Откуда у тебя фотография моего деда? — обратился я к что-то ищущей в шкатулке Айрин.
— Твоего деда? — удивленно переспросила она и обернулась.
— Ну да, моего деда. Это мой дед — Патрик Коннолли, отец моей матери, — сказал я, протягивая ей фотографию.
Она внимательно посмотрела сначала на фото, затем на меня и улыбнулась.
— Выходит, мы с тобой действительно родственники. Это отец моей прабабки, мой прапрадед, — пояснила она. — И, кстати, он похож на тебя, вернее ты на него.
— Не может быть, — я был действительно потрясен.
— Подожди, если он твой дед, кем тогда ты мне приходишься? Троюродным дедушкой? — рассмеялась она.
— Что-то вроде того, — все еще пораженный этим нечаянным открытием, промямлил я, тоже находя это немного забавным.
— А это часом не инцест? — сказала она, явно забавляясь моей реакцией. Я картинно закатил глаза.
— Это боковое родство, в этом случае запрет на вступление в брак действует до четвертой степени родства включительно, а троюродный дед - это шестая степень, - на всякий случай успокоил я ее, хотя она явно об этом не особо беспокоилась.
После моих слов она перестала смеяться и светло улыбнулась. На ее щеках медленно расцветали нежные розы.
— Знаешь, там была очень грустная, но в общем-то банальная история. Мне бабушка рассказывала.
— Что за история? — с любопытством спросил я.
— Мать моей прабабки была из зажиточной ирландской семьи. Они с Патриком встретились и полюбили друг друга, но, как это часто бывает, ее родители были против такого союза, ведь Патрик был из бедных. Они пытались сбежать и даже тайно обвенчались. Но в итоге ее выдали за другого, а Патрик уехал в Америку искать счастья и новой жизни. Тогда многие ирландцы отправлялись за океан за лучшей долей. Он так и не узнал, что у него на родине родилась дочь. Брак моей прапрабабки не сложился. А моя прабабка, уже будучи взрослой, узнала о своем настоящем отце и сменила фамилию, взяв фамилию Коннолли.
Я даже присвистнул, услышав эту удивительную историю.
Глава 26. Ночь единения
Я в твоем поцелуе хочу утонуть,
Прикасаясь к губам, прикоснуться душой.
Сердце жаркий вулкан, разрывающий грудь,
В устремлении слиться до капли с тобой.
Я в объятьях твоих захлебнуться хочу,
От нахлынувшей нежности в пении ласк.
Расплавляешь меня, словно пламя свечу,
Ярким светом своих восхитительных глаз.
Я хочу раствориться в дыханьи твоем,
Так, как ветер теряется среди ветвей.
И когда в тишине, остаемся вдвоем,
Сердце ветром трепещет в ладони твоей.
Разделяю с тобой тот горящий вулкан,
Страсть и нежность, вином подменившие кровь,
И дыхание хрупкое словно тюльпан…
Всю до капли с тобой разделяю любовь!
Марина Авс
POV Айрин
После пробуждения мне пришлось пережить несколько очень неприятных минут, когда я понятия не имела, где нахожусь, что со мной случилось и кто я вообще. И липкий страх не вспомнить никогда волной накатил из ниоткуда. Затем первая волна схлынула, и я вспомнила чудесное ощущение полета: я летала в небе, а затем стала резко падать, и чьи-то сильные руки меня подхватили, прервав это жуткое падение. За этим воспоминанием последовала еще одна волна леденящего душу страха.
Снизу доносился разговор. Я прислушалась. Голоса были взволнованные, они казались мне знакомыми, особенно один из них, в нем было что-то согревающее и родное. Затем голос воскресил в памяти такой же до боли знакомый образ. Прислушиваясь к разговору, я разобрала слово «Вольтури», и в сознании тут же возник величавый и немного жуткий образ королей вампиров.
Постепенно в памяти начали всплывать и другие обрывки воспоминаний, они мучительно медленно выстраивались в пеструю картину, словно частички сложного пазла. Я будто разматывала запутанный клубок, дергала за ниточку последних воспоминаний, чтобы добраться до предыдущих. Ниточка тянулась медленно, но верно: одно воспоминание сменяло другое, страшные и счастливые картинки чередовались одна за другой. Но страх, овладевший душой, все не хотел покидать ее.