Затем голоса стихли, а через мгновение я увидела на пороге такое родное и любимое лицо, взволнованные чудесные глаза, смотревшие на меня с такой любовью и лаской. Мой Эдвард! И все кусочки пазла встали на свои места. Я все вспомнила. Но я была растеряна и испугана произошедшим. И меня не покидало чувство дежа вю.
Внутренне сжавшись от все еще владевшего мной страха, я спросила его, была ли я опять без сознания, но он не сразу ответил, продолжая с нежностью смотреть на меня, казалось, до него не полностью дошел смысл моего вопроса, и лишь спустя мгновение он ответил, что я крепко спала, а потом поинтересовался, как я себя чувствую. Я ответила, что со мной все хорошо, но, зная, что это, мягко говоря, не совсем так, осеклась и замолчала. Он сел рядом со мной на кровать и хотел меня обнять, но я непроизвольно отстранилась, все еще находясь во власти смутного страха. С тревогой в глазах он поинтересовался, все ли в порядке, я объяснила, что у меня дежа вю. Потом я спросила, сколько на этот раз длился мой сон, при этом в душе очень боясь услышать, что проспала много дней. Но он ответил, что я спала чуть больше суток. Я подумала, что это, неверное, не так страшно, а скорее даже естественно, если учесть, что до этого я не спала около трех суток, насыщенных столькими событиями.
Наконец, страх почти отпустил меня, и я ощутила облегчение. Я потянулась к Эдварду, и он обнял меня. Оказавшись в его объятиях, я почувствовала себя в безопасности, словно вернулась домой. Я рассказала ему о страхе, который испытала, и он стал успокаивать меня, а затем поцеловал. И я утонула в этом поцелуе.
Неожиданно в комнату заглянули Элис с Джаспером. Было так приятно видеть их снова и чувствовать их заботу и участие.
Потом я вспомнила об их разговоре внизу о Вольтури, кажется, Эдвард тогда сказал, что нам с ним нужно уехать. И я спросила его, действительно ли нам нужно уезжать. Он ответил, что положение очень серьезное и он считает это необходимым, так как не хочет, чтобы Вольтури узнали обо мне. Я возразила, что они все равно рано или поздно обо мне узнают. Мы решили, что окончательное решение примем после разговора с остальными членами семьи, которые в тот момент были на охоте.
Потом Эдвард с Джаспером пошли вниз, а Элис вызвалась помочь мне привести себя в порядок. Она выпроводила меня в душ, а сама открыла шкаф и с деловым видом стала подбирать мне одежду. Когда я вышла из ванной, на кровати меня уже поджидал как всегда с большим вкусом подобранный ансамбль: утонченное нижнее белье, эффектные юбка и блузка и красивые туфли-лодочки. В своем стремлении всех красиво одеть Элис была неподражаема, этим она старалась расцветить жизнь тех, кого любила, и дарила частичку своей души. Я быстро оделась, мы при этом мило болтали о пустяках. Затем Элис указала мне на пуф у зеркала и принялась за мои волосы. Она подсушила их и чуть завила пряди.
Когда мы спустились вниз, Элис присоединилась к Джасперу, который сидел в гостиной и смотрел телевизор, а я уловила чудесные запахи, доносившиеся из кухни. Эдвард вновь решил меня накормить, это было так мило с его стороны и чертовски приятно. Только теперь я поняла, как же голодна. Я остановилась на пороге и втянула в себя потрясающий запах жареного мяса. Мой любимый стоял у плиты, в тот момент он с видом заправского шеф-повара переворачивал стейк на сковороде, затем обернулся и посмотрел на меня. Я улыбнулась, подошла к нему и обвила его талию руками, прижавшись к его спине. Боже, какое сладкое чувство пронизывало меня в тот момент.
— Ты в конец меня разбалуешь, — шутливо проговорила я.
— Надеюсь, — в том же духе ответил он и, обернувшись, чмокнул меня в губы.
После того как я поела, мы перешли в гостиную, где уже никого не было, и Эдвард принес из своей комнаты мои вещи, собранные нами в тот день в моей квартире. Было так здорово, что они сохранились. Ведь это было все, что осталось у меня от моей прошлой жизни: воспоминания о родителях, о моем детстве, о близких мне людях.
Мы рассматривали фотографии. Эдвард нашел то фото, где я совсем еще крохой была запечатлена с родителями на пляже. Мы отдыхали тогда в Бретани. Горько-сладкие, щемящие воспоминания.
Потом Эдвард откопал фотографию моего прапрадеда, и к нашему общему изумлению выяснилось, что мы с Эдвардом действительно родственники, потому что мой прапрадед оказался его дедом. Это было и странно, и забавно одновременно, ведь получалось, что Эдвард мне приходится троюродным дедушкой. В ответ на мою дурацкую шутку он стал серьезно что-то говорить о браке, чем немного смутил меня, ведь я так далеко не заглядывала. Но мне стало очень тепло на душе. Я рассказала ему грустную историю моей прапрабабки, которая, как оказалось, любила его будущего деда, но была выдана замуж за другого и родила от любимого дочь, о которой он так и не узнал, уехав в Америку.