— Benvenuta nel clan dei Volturi, Bella!** — театрально провозгласил он и чуть тише добавил: — Добро пожаловать в семью, дорогая.
В требовательном жесте Аро протянул в сторону руку, и кто-то из свиты передал ему золотую цепь с кулоном, которую он надел мне на шею. Точно такие же кулоны красовались на груди у самого Аро и других членов клана. Кулон имел форму буквы «V» и был украшен двумя рубинами, напоминающими горящие глаза вампира. Внутри буквы «V» был изображен щит, на котором были выгравированы парные изображения парящего орла и могильного дерева. Это был герб клана Вольтури. Затем Аро вновь протянул руку, и ему подали почти черный плащ, который через мгновение одним изящным движением он накинул мне на плечи.
Испепеляющий ненавистью взгляд Джейн шел досадным, но неотъемлемым бонусом ко всем этим отличительным знакам клана.
— Теперь ты одна из нас, — почти сердечно произнес владыка.
_____
* — È da togliere il fiato! (итал.) — Она потрясающая! (буквально: захватывает дух)
**- Benvenuta nel clan dei Volturi, Bella! (итал.) — Добро пожаловать в клан, Белла!
Глава 42. Новые чувства
«Мне стало не хватать мощности фразы «ты мне нравишься», мое чувство стало сильнее этого. И удерживаться от признания в любви стало невозможно».
цитата из Интернета
POV Деметрий
Все начиналось как очередная, ничем не примечательная карательная миссия. А теперь я стою рядом с НЕЙ перед старейшинами в переполненном членами клана зале, и Маркус читает в моей душе, как в раскрытой книге, то, чего еще несколько дней назад я и сам не ожидал в себе найти. Тот факт, что Маркус придал увиденному такое большое значение, говорит лишь об одном: я не ошибся в своих чувствах, хотя поначалу и сомневался в них. Немудрено, что владыки всполошились. Почти все стражи привязаны к клану невидимыми, но прочными нитями дара Челси, и лишь один вид отношений — любовные узы — этому дару неподвластен. И теперь владыки опасаются, что наша с Беллой связь способна преодолеть чары Челси и увести меня из клана. Тем более, что сама Белла этим чарам не поддается.
Щит Беллы — весьма привлекательный талант для Аро, но, вместе с тем, и создающий серьезные проблемы, поскольку Аро привык все контролировать и держать всех на коротком поводке. Единственное, что остается для потенциального удержания Беллы в клане, это все еще нависающая над ней угроза наказания, о чем владыки и не преминули напомнить. Но даже в этом случае ее невозможно будет выследить без моей помощи. И главы клана это прекрасно сознают. Боюсь, зарождающиеся между мной и Беллой взаимные чувства, или, по крайней мере, мои чувства к ней, совсем не обрадовали старейшин, и теперь они, не без причины, могут усомниться в моей лояльности.
И все же Белла принята в клан, теперь она Вольтури. И этот факт сделал меня по-настоящему счастливым. Не помню, когда в последний раз я был так же счастлив, как сегодня. Возможно, когда сам надел серый плащ Вольтури. Но никогда я не был счастлив из-за кого-то другого. С ней же все стало по-другому. Я счастлив от того, что Белла избежала казни и теперь будет рядом, будет со мной. В последние дни я сам себя не узнаю, кажется, я становлюсь другим. Раньше я и подумать не мог, что буду в ком-то нуждаться. Всегда самодостаточный, не нуждающийся в чьей-либо компании, я считал себя, как бы сказали люди, одиноким волком. Я никогда не испытывал особой потребности даже в дружбе, не говоря уже о любви, о том, чтобы любить кого-то так, чтобы без него было невозможно жить. Я никогда не нуждался в том, чтобы любили меня, и мне казалось, что так будет вечно. Я полагал, что мне это чувство просто недоступно. Порой я даже думал, что любовь - это нечто эфемерное, а возможно и вовсе придуманное теми, кто обладает романтичным складом характера, к коим я никогда себя не относил и был этому даже рад, поскольку испытывал жалость к вечно страдающему от потерянной любви и потерявшему волю к жизни Маркусу. И лишь пару раз за прожитые мною столетия в моей душе всколыхнулось что-то, отдаленно напоминавшее смутные сожаления, и связано это было с воспоминаниями из моей человеческой жизни, вернее с их обрывками, поскольку сами воспоминания давным давно изгладились из моей памяти.
Да, за эти столетия у меня было много женщин, я хорошо их понимаю и умею с ними обращаться, ни одна из них никогда не оставалась обделенной, попадая в орбиту моего внимания. И, да, такие отношения мне доставляли немало удовольствия и чувственных наслаждений. Но я никогда не привязывался, не был связан отношениями, которые всегда казались мне болезненными, и никогда не давал клятв и обещаний. Для меня на первом месте всегда стояли долг, верность клану, стремление быть на высоте, быть лучшим, непревзойденным, а единственным истинным удовольствием было выслеживание сильного и достойного противника.