— Конечно, но уговаривать его мне не пришлось. Вам повезло, что он так заботится о вас.
Дженна понимала, что напрасно слишком внимательно прислушивается к словам Генри. Эти слова вместе с собственными сомнениями и подавленностью отдалили ее от Ченса в тот момент, когда оба они нуждались в поддержке. Дженна обвинила Ченса во лжи и этим глубоко уязвила его. Сможет ли она теперь попросить у Ченса прощения?
Генри уже не раз тревожился за нее — особенно часто намекая, что Дерфи может опередить их. Но теперь Дженна держала себя в руках, постепенно избавляясь от депрессии.
— Боюсь, я не согласна с тобой, Генри. Ченс беспокоится о рабочих. Только на прошлой неделе дедушка рассказывал: Ченс предложил рабочим уехать, и они единодушно согласились остаться. Они хотят победить, и все препятствия только придают им решительности.
— После всего, что сделал с тобой Кайлин, ты еще по-прежнему считаешь его рыцарем в сияющих доспехах? — пренебрежительно осведомился Генри.
Дженна молча отвернулась.
Генри вздохнул и взял ее за руку.
— Дженна, давай снова станем друзьями. Я подожду, пока ты не охладеешь к Кайлину. Только не отворачивайся от меня. Почему бы тебе сегодня не уехать в Кердален? Мне было бы спокойнее знать, что ты там. Пусть ты не думаешь, что наш проигрыш будет сильным ударом для тебя, но я боюсь этого. А что касается пожара… знаешь, я действительно беспокоюсь.
— Не могу поверить этому, Генри, — с улыбкой ответила Дженна. — Ты просто хочешь, чтобы я была подальше от Ченса, верно?
— И ты осуждаешь меня за это? — ответил Генри.
— Я просто остаюсь здесь, Генри. Только и всего.
Генри понимал, что Дженна стала упряма, как никогда прежде, но, по крайней мере, он попытался образумить ее.
— Хорошо, Дженна. Поступай, как знаешь, Бог свидетель, ты делала так всегда.
Он вышел из комнаты. Глядя на закрывшуюся дверь, Дженна еще долго и печально размышляла, неужели Генри прав, и удивлялась, могут ли надежда и глупость идти рука об руку.
Шум с улицы не давал ей уснуть. Взглянув на часы, Дженна заметила, что время близится к полуночи. Сбросив одеяло, она подошла к окну. Главная улица была ярко освещена фонарями, и посреди нее танцевали пары. Завтра предстоял настоящий праздник, но, по-видимому, гости города не захотели ждать.
Чуть поодаль временный отряд полиции, собранный по случаю праздника, разнимал драчунов. Вероятно, рабочие двух железнодорожных компаний наконец решили выяснить отношения.
Мужчин растащили, и троих из них повели в участок.
Еще один странный звук привлек внимание Дженны. Она прислушалась и наконец различила слова песни:
Это пение, больше напоминающее рев, приближалось. Дженна слышала стук каблуков по лестнице, ведущей на второй этаж гостиницы. На втором куплете песня оборвалась, послышался грохот, очевидно, оба исполнителя рухнули на ступеньки.
— Эй, я еще хочу жить, предатель!
Дженна сразу узнала акцент ирландца и звучный смех его спутника. Это были не кто иные, как упившиеся до полусмерти Ченс и Делани.
Они вновь принялись с пьяной старательностью выводить песню — от этого пения у Дженны по коже прошли мурашки. Она опасалась, что кто-нибудь пожалуется на беспорядки шерифу — это грозило тюремным заключением для Ченса и Делани. Решив, что тюрьма — не самое подходящее место для старшего инженера Биттеррутской компании, Дженна набросила шаль и вышла в освещенный коридор.
Одновременно в коридоре открылась еще одна дверь, и из нее высунулась Лили.
— Боже, что это за шум? — спросила она, увидев Дженну.
— Неприятно говорить, но это Ченс и Делани.
Вскоре оба мужчины одолели лестницу и повалились на пол коридора, запутавшись в ногах.
— Вечно ты падаешь, Кили. Ноги не держат, что ли?
— Кто бы говорил! Кто упал на этот раз — ты или я?
Делани повертел головой.
— Похоже, мы оба.
Ченсу наконец удалось встать, но ему стоило еще немалых усилий удержать равновесие. Он протянул руку Делани. Ирландец подал ему изуродованную руку, тут же отдернул ее, внимательно оглядел и подал другую.
— Вот моя рука, Кили. Забыл, с какой она стороны. Держись крепче, иначе свалишься.
Делани поднялся, мужчины обнялись, поддерживая друг друга, и побрели по коридору.
— Замечательная пара, — громко объявила Дженна.