Джина возмущённо подскочила на ноги, но всё равно ей пришлось задирать голову – рослому парню она была по плечо.
– Ты используешь магию не по уровню! – Роул продолжал взывать к голосу разума. – Откуда мне знать, что там у тебя ещё спрятано?
– Ой ли всякая мелочёвка, – отмахнулась Джина, делая шаг назад, – подумаешь, немного промахнулась…
– Зачем ты вообще колдовала?! – Роул прибег к последнему аргументу – крику.
Почувствовав, что командир не ринется собственноручно снимать с неё монисто, Джина скрестила руки на груди и в упор глянула на него.
– Ей же ж хотела быстренько листики подмести, да в мешки загнать. Ай ли мои прекрасные руки не созданы для такой трудной работы, ой же они для более тонкого ремесла, – гордо заявила она.
Роул осел на стул, простонал:
– Какого? Карманы обчищать на рынке?
Джина гордо вздёрнула нос:
– Составления сборов!
Роул не сдавался и решился на последний выпад:
– Чему вас на ваших уроках магии сегодня учили?
Вместо Джины ему ответил Лас:
– На уроках мы пока не колдуем. Чары разрешат применять, когда сдадим зачёт по технике безопасности.
«Вам это не грозит», – мрачно подумал Роул.
Он поднялся на ноги, развернулся и зашагал к выходу из гостиной. Процедил сквозь зубы, перед тем как выйти в коридор:
– Ещё одна выходка, и я поднимаю вопрос об отстранении от учёбы. Посудомойка – достойное ремесло!
Дверь за ним хлопнула, группа ещё какое-то время молча сидела. Тишину нарушил скрип открываемой двери из комнаты – Энни вышла к остальным.
Нор преувеличенно бодро хлопнул в ладоши и предложил:
– Ну что, на ужин?
***
Вернувшись с ужина, Роул застал идиллическую картину: группа училась. Энни не было, зато все остальные собрались в гостиной. Нор лениво листал учебник за столом, чуть поодаль от него расположилась Джина. Сложенные стопкой книги она использовала как подставку для чашки с травяным чаем, а сама уткнулась в тетрадь и что-то бубнила под нос. На подоконнике читал Лас, недостаток света компенсируя крохотным огненным шариком.
Роул хотел сделать ему замечание об опасности такого освещения, но вспомнил виденную днём сцену и здраво рассудил, что этот с маленьким огоньком точно справится. К тому же лампы у них всё равно не было. Это напомнило командиру о своих обязанностях.
Он покопался в комнате и вышел с несколькими листами в руках. Подумал и решил, что самая подходящая кандидатура для этой задачи – Джина. Девушки всё же лучше должны разбираться в хозяйстве, чем парни.
Джина вздрогнула, когда справа от неё на стол опустилось несколько листов.
– Ой ли я никаких заявлений подписывать не стану!... – предупредительно зачастила она, но Роул её перебил.
– Это форма на выдачу необходимых бытовых принадлежностей. От лампы до мыла, – голос командира прозвучал совсем не сердито, скорее, устало. Лас с интересом взглянул на Роула, видимо, чтобы удостовериться, не подменили ли его.
– А верёвку дадут? – Нор с готовностью оторвался от учебников и вытянул шею, присматриваясь к мелким буквам.
– Заполнишь на всех? Срок неделя, – попросил Роул. – Я не очень в этом смыслю, упущу что-нибудь, потом не допросишься.
Ответа он не дождался и ушёл к себе в комнату. Находиться в одной гостиной со всеми ему было неуютно.
Джина с сомнением пробежала глазами текст на листах, проведя пальцем справа-налево по нескольким строчкам. От Нора этот жест не укрылся, он стащил себе одну форму, просмотрел её, но ничего подозрительного не увидел. Обычная таблица со списком, нужно только галочки и цифры поставить. Затем сунул нос в тетрадь Джины, но она с таким громким хлопком закрыла свои записи, что со стороны могло показаться, будто она залепила пощёчину неудачливому кавалеру, заинтересовавшимся её декольте.
– Ой ли своих лекций не написал, славный? – фыркнула Джина, сунула тетрадь в сумку и ушла. Нору показалась, что как-то уж слишком поспешно.
Посмотрел на время, понимающе улыбнулся, но вслух ничего не сказал.
***
«…Дар мой был слишком силён, чтобы я, будучи маленьким ребёнком, мог совладать с ним. И не было никого из взрослых, чтобы наставить меня на путь учения. Кругом я встречал лишь непонимание и страх – бабки твердили, что демоны дали мне в дар способность видеть пороки людей и черноту в их душах, что я причина болезней и мора среди скотины. Также меня обвиняли в засухе и чрезмерном половодье, в граде, побившим посевы, и прочих несчастьях, сыплющихся на жизнь крестьянина.