- Дешевле только даром... Знаете, я сейчас не говорю "До свидания!" только из-за того, что вы пришли от Яна Карловича.
- Нет, послушайте!
Господин Пиккельман даже не повернулся в сторону Павла:
- Но в конце концов мне достаточно снять телефонную трубку, позвонить туда-сюда, или просто выйти на улицу - и колес не будет на складе уже к обеду. Желающие просто устроят давку, вы понимаете?
- Извините, - развел руками Рогов. - Все ясно! Михал Сакич, каковы теперь наши действия?
Собеседник довольно легко сменил гнев на милость:
- Ладно... Решайте пока вопрос с транспортом. Минут через тридцать зайдете ко мне в кабинет, оформим передачу товара на реализацию. Паспорта, надеюсь, с собой?
- Да, конечно.
- У меня нет, - сообщил Ройтман. - Я пограничник.
- Одного паспорта достаточно, - отмахнулся господин Пиккельман и исчез за дверью, ведущей в глубину коридора.
- Мнда-а... - пробормотал Виктор, провожая уходящего Михаила Исааковича глазами новорожденного младенца. - Что-то я ни хрена не пойму за кого нас тут приняли?
Тем временем, Ройтман уже успел с головой зарыться в ближайшую кучу покрышек. Казалось, он изучает по фирменным маркировкам географию:
- Ага... Япония! Так. А тут что? "Мишелин", "нокия" финская... Это, кажется, Штаты...
До Рогова долетали только обрывки фраз, пыхтение и радостный мат двоюродного брата.
- Паша, ты где там? Вылезай!
Но Ройтман на оклик не отреагировал.
- Теперь бы вывезти только, только бы вывезти... - словно молитву бубнил он себе под нос.
- Ты чего, Пашка? Ошалел, что ли, в таком дерьме копаться?
- А что? - Ничуть не смутился брат и деловой партнер Виктора. Выбравшись наружу, он даже не стал отряхиваться и приводить себя в порядок. - Знаешь, ничего зазорного!
- Это же помойка.
- Давай, Виктор, давай... Не валяй дурака! - Ройтман зацепил каждой рукой по три колеса и поволок их к выходу.
- Да подожди ты!
- Чего ждать? Чего ждать-то? Эка невидаль - помойку разгребать! Да на нашем с тобой безрыбье сам раком встанешь... К тому же, колеса отличные, я почти все проверил. Уйдут прямо влет!
- Постой, не суетись. Ты чего, все их отсюда на себе перетаскать собрался? Далеко ли?
Павел задумался:
- Тоже верно.
И тут же мысли его снова вернулись в приятное русло:
- Оптом, конечно, подешевле продадим. Но тогда навар сразу! А если попробовать в розницу...
- У тебя деньги есть? Сейчас, с собой?
Занятый подсчетем грядущей прибыли, Ройтман даже не сразу сообразил, о чем речь:
- А зачем? Нам же их на реализацию...
- Грузовик надо нанять? Надо. Мужикам заплатить за погрузку - тоже, вдвоем мы с тобой тут до конца недели не управимся...
- Куда же товар повезем-то? - Спохватился Павел, выгребая из кошелька и карманов наличность.
- Посмотрим... Кажется, у меня в доме подвал пустой. В крайнем случае, придется поискать!
Денег у обоих братьев оказалось значительно меньше, чем надо - даже на один рейс "зила" не хватило бы.
Виктор вздохнул:
- Ладно, иди - лови машину. Попробуй договориться с водилой: может, колесами возьмет? Спроси еще, где тут ларек пивной поблизости. Или разливнуха.
- Зачем?
- Надо с ханыгами местными договориться, они за поллитру на нос все тут перекидают.
- Слушай, а если у Папы Карлы одолжить? Он же все равно сидит там, ждет, - вспомнил Ройтман.
- Достойная мысль, - похвалил Виктор.
Павел замялся:
- Только... Слушай, сходи ты, а? Мне он точно ни копейки не даст.
- Ладно. Схожу.
- Если что - где встречаемся? Здесь?
- Наверное... Или же я у нашего болезненного друга Михаила Исааковича буду в кабинете, документы на колеса оформлять.
- Желаю удачи, - хмыкнул Павел, исчезая за дверью, ведущей во внутренний двор.
Рогов без особого энтузиазама пожал плечами и ещё раз окинул взглядом нежданно-негаданно свалившееся богатство.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Глава 1
На следующий день после вывоза автопокрышек, телевидение обьявило россиянам об очередном постановлении Правительства.
Виктор как раз ужинал и поначалу даже не очень вслушивался в слова диктора:
"В целях защиты отечественных производителей... обеспечение безопасности дорожного движения... извлечение преступных доходов от контрабанды и сбыта..."
- Что там опять?
Он все же отставил тарелку и посмотрел на экран. Впрочем, документ оказался не очень длинным:
- Мать их в душу!
Насколько уловил Рогов, с момента опубликования постановления запрещался ввоз в страну бывших в употреблении импортных автопокрышек и запасных частей, а также их реализация населению. Внешнеторговые операции в этой сфере разрешалось производить только юридическим лицам и строго на основании государственных лицензий.
Разумеется, для нарушителей предусматривались административные санкции - от штрафа, налагаемого на граждан, до закрытия предприятий розничной и мелкооптовой торговли.
- Как же это?
Комментарием к официальной информации послужил явно "заказной" сюжет, снятый журналистами в Центральной лаборатории ГАИ.
Прежде всего народу продемонстрировали леденящие душу видеокадры нескольких дорожных аварий и автокатастроф. Затем очкастый полковник в милицейской форме непонятно, но убедительно обвинил во всех этих бедах никуда не годные импортные колеса: дескать, они вовсе не приспособлены к нашему климату, плохо переносят "некоторые особенности" отечественного дорожного покрытия и вообще - противоречат принятым в стране ГОСТам.
В заключение, для особо непонятливых автолюбителей, дали короткое интервью по поводу соответствующих изменений в правила ежегодного техосмотра.
Когда на экране телевизора замелькали кадры из следующего, политического репортажа, Виктор непроизвольно опустил глаза в пол:
- Так... И что теперь делать?
Внизу, прямо под квартирой Рогова, матово-черными штабелями и шеренгами выстроилось в ожидании покупателей больше полутора сотен побывавших в употреблении заграничных покрышек.
Виктор вспомнил вчерашнюю веселую суету Ройтмана, погрузку-выгрузку дотемна, собственную радость от того, что удалось почти задаром выпросить у тетки из жилконторы ключ от подвала...
Он заскрипел зубами:
- У-у, суки!
И потянулся за телефонной трубкой:
- Алле, Пашка? Извините... А когда вернется? Передайте ему, чтоб сразу мне перезвонил. Это Рогов, Виктор... Рогов! Только обязательно.
... Впрочем, выяснилось, что Павел уже в курсе - первым делом, войдя в квартиру брата, он бросил на стол свежую газету с текстом на первой полосе:
- Ну, что скажешь?
При этом тон у Ройтмана был такой, будто именно Виктор подписывал вчера за премьер-министра злополучное постановление.
- Хреново.
- Это я и так уже понял. Меня сейчас другое интересует...
Вытащив из хозяйской пачки сигарету, Павел прикурил и выпустил дым под потолок:
- Меня сейчас интересует, - ладонь гостя легла на газету, - знал ли про это Папа Карла!
Первой реакцией Рогова было удивление:
- Да ну, ты что?
- Ладно, разберемся... Дай-ка телефон!
Однако, поговорить с приятелем братьям не удалось. В офисе сообщили, что Ян Карлович в командировке и будет только в конце месяца, а дома все время срабатывал автоответчик.
- Может, к Пиккельману на склад заехать?
- Придется... Вот ведь гад, подставил! Он-то уж точно знал про то, что будет запрет на импортную "резину".
- Ты думаешь? Откуда?
- Не знаю! Но такие, как он всегда в курсе.
По дороге к хозяйству Михаила Исааковича, братья вырабатывали тактику и распределение ролей при беседе с бывшим владельцем покрышек. Договорились сначала вежливо побеседовать, а потом уже действовать по обстановке.
- Паша, ты только не горячись. Сразу в морду - не надо!
- А как надо?
- Посмотрим...
Впрочем, вскоре выяснилось, что они прокатились впустую. В кабинете господина Пиккельмана сидел очень похожий на него, но абсолютно другой еврей.
- А где Михал Исакич?
- Заболел. Слег с температурой.