Вот и ладушки, - Виктор повернулся к приятелю:
Ну, Андрюха! Ну, ты даешь, террорист, мать твою!
Пистолетный выстрел застал всех врасплох. Пока остальные вели задушевные разговоры, молодой оперативник закованными в "браслеты" руками, неуклюже, вытянул из наплечной кобуры пистолет, снял его с предохранителя и нажал на спусковой крючок. Пуля прошла совсем рядом с Виктором, обожгла его, и, в конце концов, впилась в шкаф со служебной документацией.
Виктор дернулся, потерял равновесие и упал на Антона Эдуардовича, освободив пространство перед оперативником. Палец чуть развернул автомат, и одиночными выстрелами, раз за разом, всадил в противника несколько пуль.
С такого расстояния даже из старенького ППШ промахнуться было бы очень трудно.
Твою мать...
Доигрались, - подал голос Бойко.
Порешу! Порешу, падла! - Виктор в бешенстве ткнул пистолетом, добытым у Круга, прямо в шею питерскому гостю. - Говнюк, это все из-за тебя! Это ты во всем виноват! Это ты виноват, что мы дохнем, один за другим...
Витек... - Палец, очень бледный, испуганный и растерянный, присел на корточки рядом с другом. - Витек, это не он. Это я, но... я не хотел! Я думал, он тебя...
Все, Андрюха. Все, - обреченно кивнул ему Виктор. - Теперь точно все! Не отмоемся.
Из-за этого вот говна. - Он показал глазами на Круга и на Антона Эдуардовича:
Нет теперь на нашей стороне правды.
А что дальше делать?
Не знаю. Уходить нам надо. Совсем.
Ага! Я тогда Мулю с девчонкой позову?
Давай...
Палец шагнул к двери, но остановился:
С этими двумя уродами сам разберешься? Или мне их тоже шлепнуть?
Нет. Не надо.
Ну, смотри. Как знаешь.
На всякий случай, уходя, Палец одним ударом приклада разнес вдребезги телефонный аппарат:
Счастливо оставаться! Не задерживайся тут...
Когда Виктор через пару минут вышел в коридор, к ожидавшим его товарищам по несчастью, Круг и питерский гость были живы, но скованы, связаны и спеленаты так, чтобы долгое время не причинять никому беспокойства.
Завалил? - Поинтересовался на всякий случай Палец.
Нет. Не взял греха на душу.
Ну, ты и дурак! - Возмущению миролюбивого обычно Мули Папича не было предела.
- Испугался? Тогда пусти, дай, я их сам, собственными руками...
Остынь! Пошли отсюда. Быстро... Да, а девчонка-то где?
Отпустили мы её, - пожал плечами Палец. - Очень просилась. А что, не надо было?
Да нет, ладно. Надо было только денег ей дать. Побольше. За все пережитое. Ну, и чтобы молчала...
Да откуда деньги-то? Обойдется! - Махнул рукой жадноватый Муля. - Она и так рада, что отсюда свалила.
Вот, кстати... о деньгах. - Виктор достал из кармана толстую пачку рублей и долларов, только что реквизированных у Антона Эдуардовича и у Круга. - Впечатляет?
Сколько здесь?
Не считал пока. Много.
Неплохо же в Питере менты живут...
Ничего, Сергей Иванович тоже не пустой оказался.
Виктор аккуратно прикрыл за собой дверь с казенной табличкой. По гулким бетонным ступеням лестницы, вприпрыжку, он и двое его спутников спустились со второго этажа. Выйдя на улицу, огляделись.
Последствия стихии - это, к счастью, всего лишь, последствия. Нет уже ни душераздирающего свиста ветра, ни грохота громовых раскатов, ни беспощадных молний, полосующих небо... так, всего лишь тяжелый, усталый вздох, после которого снова выглядывает солнце и продолжается жизнь на земле.
Мокрые тротуары покрывала сорванная с деревьев листва. На проезжей части блестели огромные, теплые лужи - перепрыгнуть их было нельзя, но, если не жалеть стоптанную летнюю обувь, вполне можно перейти вброд. Говорят, дождевая вода полезна для ног: гребанешь её усталыми ступнями, и побежала волна, перекатилась через песчаный нанос - в ручеек... А ручеек этот, как и многие другие, бежит уже сам дальше, вниз, по дороге. Ищет ложбинку, просачивается под землю, или находит канаву, которая непременно выведет его к реке, к озеру, к самому морю. Туда, где исчезнет ручей, растворится, смешается с подобными себе, чтобы потом, когда-нибудь, вновь вернуться обратно.
А ты здесь откуда?
Привет! - Машина Виктора стояла прямо за углом. Водительское место было свободно, а из-за пассажирского сиденья подошедшим приветливо помахал Данила Московский. - Залезайте.
Пока товарищи по несчастью открывали задние двери и располагались поудобнее, Виктор занял место за рулем и завел отсыревший двигатель:
Все? Поехали!
Я, кажется, что-то слышал... - Данила вопросительно посмотрел на Виктора.
Стреляли, - подтвердил его догадку Муля Папич.
По вам стреляли? - Уточнил Данила.
И по нам тоже...
В основном, правда, Палец отличился, - Виктор сделал очередной поворот и на полной скорости проскочил мимо светофора. - Продемонстрировал превосходство в огневой мощи.
Данила не стал уточнять подробности, он и без того все понял правильно:
Значит, мы опять в полной жопе?
Полнее некуда.
Одинокий автомобиль мчался по пустынным улицам, за его приоткрытыми окнами уже мелькали одноэтажные домики пригорода и разноцветные полосы деревянных заборов.
Все четверо, включая разговорчивого обычно Мулю Папича, молчали до тех пор, пока Виктор не припарковал машину у своих ворот. На первый взгляд, все здесь было в порядке. Дом - цел и невредим. Виноградная лоза, полная жизненной силы, рвется вверх, к солнцу, тянется вдоль веранды к электрическим проводам...
Посидите пока, - оставив приятелей в автомобиле, Виктор прошел вдоль полисадника, приблизился к крыльцу и увидел мать.
Сыночек! Господи, да где ж тебя... Я вся перенервничалась. Такая буря тут была! У соседей огород побило градом, тополь засохший упал, возле пруда...
Мама!
И прямо на соседский сарай... а у нас - тьфу-тьфу-тьфу!
Я на минутку, мама, - смущенно выговорил Виктор. - И ты вот что...ты собирайся, пожалуйста.
Куда, сынок?
Уезжай отсюда. Хотя бы к Лагно пока, а вообще...
Что случилось, сынок?
Пожилая женщина схватилась за сердце, побледнела... и от этого Виктору стало вдруг невыносимо стыдно и больно:
Не волнуйся, мама! Все в порядке. Я потом объясню, а ты перебирайся пока отсюда...
Лучше всего, конечно, было бы сразу в Питер уехать. Но только - через Черкассы, хорошо? Обещаешь?
Так Кременчуг же ближе? - Все ещё недоумевала мать. - И поезд оттуда прямой?
Черкассы выше по Днепру, мама. Выше плотины... - Виктор пробубнил ещё что-то не слишком вразумительное, потом окончательно смешался:
Поезжай, мама. Так надо. За меня не волнуйся.
Мать тяжело вздохнула и усталой, старческой походкой направилась в дом.
Что брать-то с собой? - Уже изнутри спросила она.
Самое необходимое, - Виктор тоже прошел к себе в комнату и начал торопливо укладывать личные вещи в большую спортивную сумку.
А хозяйство на кого? Коза в сарае, огород?
Соседей попроси.
Закончив недолгие сборы, Виктор вышел из дома, подхватил прислоненную к стене лопату и перебрался в сад. Отмерил от крайней яблони несколько метров, сплюнул на руки, вогнал стальное лезвие в землю... а уже через несколько минут раскладывал в багажнике, среди гаечных ключей, тротиловые шашки и детонаторы.
Ну, вот, мы теперь и банда. По закону. Оружие, транспорт, распределение ролей...
Муля Папич громко и грязно выругался, чтобы отогнать страх. Данила молча пожал плечами: мол, что же теперь поделаешь? Так получилось. И только Палец коротко, по-деловому, спросил:
Куда сейчас подадимся, командир?