«Без понятия… — хмуро отозвался я. — Об этом мало кто знал. На ум приходит лишь…»
«Добрый дядюшка самки номер один?» — опередила меня Фая.
Я молча кивнул. Княжич Волконский, он же глава ОКЖ, ведёт свою игру и, похоже, не прочь войти во фракцию Михаила. Окончательно решился, присягнуть моему второму брату и сдал родную племянницу?
— Получай, тупая девка!!! — заверещал террорист.
Щупальца его водяного осьминога в едином порыве устремились к Лизе. Они были под завязку напитаны энергией. Гадский террорист явно использовал что-то из разработок Ордена, ибо когда Лиза атаковала его ветровым торнадо, он вдруг стал сильнее. Разница не столь огромна, как была при усилении Бенкендорфа, однако же очень заметна.
Но…
Мы подлетели близко к Лизе, и я расслышал её напряжённое бурчание:
— Будто ты сможешь меня достать, жаба. Я не облажаюсь снова перед Максимом!
Вся энергия, которую девушка выпускала плавно, вдруг преобразовалась, а между Лизой и врагом появился огромный полупрозрачный дракон.
«Какая прелесть!» — выкрикнула Фая.
Магический зверь тут же ринулся навстречу щупальцам, сминая их своим ветровым телом.
А вслед за ними и террориста, создавшего их.
Лиза покачнулась, но устояла на ногах.
Затем быстро огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что никто не заметил эту её слабость.
Девушка выложилась на все сто процентов и сейчас может вырубиться в любой момент.
Но она победила и не хотела омрачать собственный триумф падением на поле боя.
Улыбнувшись, я начал незаметно восстанавливать её энергию через «поле», когда вдруг в моей голове раздался встревоженный мыслеголос:
«Мой дорогой оппа, прости меня! Я провалила возложенную на меня миссию».
Ольга Фаиновна явно была расстроена. Причём так сильно, что я даже напрягся.
«Что случилось? — выпалил я. — Неужели Касимовский сбежал?»
«Нет… — отозвалась чёрная дракониха, на небольших расстояниях она может поддерживать со мной мыслеречь. — Дело в другом… твоя ловушка развеялась…»
«Ну да. Она так настроена. Если враг не может сопротивляться, она развеивается и возвращает мне оставшуюся энергию. В ней был просчёт?»
«Да нет же! Просто… ну… короче твои ребятки закончили и влетели сюда. Увидели тело — оно как раз начало кряхтеть, но на большее не было способно. А дальше… ну… короче цветочный самец спросил этого твоего Касимовского, где сейчас глава Ордена. Тот еле из себя выдавил: „В Москве“. Ну тогда цветочный и спрашивает: „Кто глава⁈“ и… ну…»
«Касимовский умер после этого вопроса?» — тяжело вздохнул я.
«Да, — грустно ответила дракониха. — Прости, оппа. Я не смогла сохранить пленника, и…»
«Хватит. Ты ни в чём не виновата. В отличие от Эммануэля. Ну да ладно. Мы скоро будем».
Я прервал связь и материализовался метрах в двадцати позади Лизы. Буквально через час мы с ней направимся в Москву. Пойду обрадую девушку, что у нас в столице, похоже, прибавилось дел.
Да и про дядю её, поделюсь мыслями…
Глава 4
Цветочный принц стоял у стены, повесив голову. Всем своим видом он напоминал провинившегося щеночка. Тяжело вздохнув, Эммануэль покосился на труп старика Касимовского и посмотрел на меня.
— Прости… — в очередной раз, промолвил он. — Ты говорил оставить допрос на тебя, но я… как бы… Честное слово, не хотел допрос устраивать! Просто спросил, без угроз и насилия. А потом ещё раз спросил! И… ну… в общем, сам видишь, как оно получилось…
Он снова виновато покосился на труп Старшего Магистра Ордена Разочарования.
Я улыбнулся — настолько потешно сейчас выглядел один из самых влиятельных людей Франции. А ещё было забавно наблюдать, как ему тяжело обращать ко мне на «ты». Эммануэль в этом плане довольно любопытный человек — с одной стороны, основал братство свободы и свободных нравов, а с другой же, не может говорить без титулов с теми, кто стоит над ним, и кого он глубоко уважает. Сейчас вокруг нас бегали бойцы обеих держав, а рядом со мной стояла Лиза, так что принц говорил со мной, как с Максимом Белозеровым, а не как с будущим императором Всероссийским.
Отбросив досужие мысли, я покосился на труп старика.
Стопроцентный труп. Мои суперкрутые целительные умения не смогут сделать его чуточку живым. Конечно, можно попытаться припомнить некоторые энергетические контуры из прошлой жизни, наложить их на умения из жизни этой, и… В теории что-то может получиться. На практике же — я даже пробовать не буду. Терпеть не могу некромантию, и в прошлом изучал её лишь для того, чтобы знать, как наиболее эффективно с ней бороться.