— Но согласитесь, что у них есть причины так внимательно нас рассматривать. — Бетани любовно посмотрела на свой огромный живот.
— Я всегда считала глупостью, что беременные Женщины не должны показываться в обществе. Это же не заразная болезнь, когда необходима изоляция. Нет ничего очаровательнее женщины, ждущей своего первого ребенка. Сколько тебе еще осталось, Бетани?
— Четыре недели. — «И ни дня больше», — подумала она.
— У тебя наладились отношения с мужем?
— Да, стали гораздо лучше.
— Но не так, как тебе хотелось бы.
— Возможно, мне хочется слишком многого. А может быть, то, чего хочется, не существует.
— И это тоже глупость.
Бетани восхищалась чувством юмора мисс Абигайль, ее поддержка очень помогала ей.
— Обещаю, что у нас все будет прекрасно.
— Ребенок не может решить все, Бетани. — Она перешла на шепот. — Что принесет этот мятеж? Ведь вы придерживаетесь разных политических взглядов. — Бетани с тревогой взглянула на свою учительницу.
— Эштон не участвует в мятеже. — Она тоже перешла на шепот. — Правда, были обстоятельства, когда ему пришлось действовать заодно с патриотами.
— Понимаю. Надеюсь, твой брат получил хороший урок.
— Боже мой… Мисс Абигайль, откуда вам известно о Гарри?
Собеседница слишком резко потянулась за еще одной порцией засахаренных фруктов, и ее чашка с чаем опрокинулась — янтарная жидкость пролилась на белоснежную скатерть. Она сердито промокнула ее своей салфеткой.
— До меня тоже доходят слухи. Например, слышала, что в прошлом месяце ты стала тетей.
— Да. У Фелиции родилась девочка, ее назвали Маргарет. Гарри писал в письме, что у нее были трудные роды и, возможно, больше не будет детей.
— Твой брат просто болван. Ему следовало бы знать, что о подобных вещах не рассказывают будущим мамам.
Бетани хотелось узнать, откуда мисс Абигайль так много знает о Гарри, но неожиданно их разговор прервался.
Громкие крики и топот бегущих ног нарушил тишину элегантного чайного зала. Бетани и мисс Абигайль, обменявшись взглядами, поспешили к двери. Разъяренная толпа, потрясая кулаками, двигалась по Теймз-стрит, выкрикивая проклятия и распевая крамольные песни. В ее центре, верхом на сосновой перекладине, еле держался доведенный до ужаса королевский таможенник мистер Джордж Твиди; его бледное лицо со сбившимся париком беспомощно выглядывало из-за плеч тащивших его мужчин, яростно кричавших. В лучшие времена все они плавали на торговых судах, а сейчас болтались без дела, не находя покоя, ища виновников своих несчастий и легко поддаваясь на хитрые уловки вожаков. Возглавлял толпу человек по кличке Баг Вилли — не то чтобы настоящий моряк, так как чаще всего сидел без дела на пристани, но имевший репутацию подстрекателя к насилию и жестокости.
— Боже всевышний, — воскликнула мисс Абигайль. — Они тащат его верхом на перекладине.
Обе женщины покинули ресторан и последовали за толпой, направлявшейся на пристань Лонг Варф. Там чувствовался едкий запах разогретой смолы.
— Почему они схватили мистера Твиди? Он кажется таким безобидным.
Губы мисс Абигайль сочувственно сжались.
— Как раз сегодня утром он разрешил войти в порт кораблю «Восточная Звезда», доставившему три сотни упаковочных клетей с чаем.
Толпа втащила таможенника на высокую грузовую платформу. С его головы сорвали парик, обнажив короткий ежик волос, сюртук, жилет и рубашку, бросив все это в кричащую толпу.
— Неужели ничего нельзя сделать? — Бетани отвернулась, в ужасе от происходящего, и увидела, как мисс Абигайль сунула шиллинг в руку мальчишке, который бросился бегом в расположение английских властей.
— Я послала за помощью, а теперь нам остается только надеяться, что мистер Твиди сможет дождаться ее.
На помост принесли чан со смолой. На платформу вспрыгнул Баг Вилли, размахивая метлой, и, обмакнув ее в смолу, стал мазать ею мистера Твиди. Бедняга кричал так, что заглушил проклятия и улюлюканье толпы. Мятежники принялись бросать в него гусиные перья, и скоро его фигура стала напоминать ужасно перепуганную ворону. К перьям поднесли зажженную свечу, но они никак не загорались. Баг Вилли накинул на Твиди веревку с петлей.
— Прежде чем мы провезем вас по городу, сэр, — он снял с головы помятую шляпу и отвесил насмешливый поклон, — не изволите ли выпить чаю?
— Правильно, — закричал кто-то из толпы. — Дайте ему попить его собственное ядовитое пойло.
Мистеру Твиду поднесли большую кружку крепкого чая и заставили пить за здоровье короля. С некоторым смущением он повиновался и выпил кружку, но ее тут же наполнили снова и заставили пить за здоровье королевы Шарлотты, а затем за принца Уэльского. Выпив три больших кружки, Твиди начал задыхаться.