"Вы не можете винить Лесную Службу в их приоритетах," - возразил доктор Нэц. "Они получают финансирование от граждан. Они должны показать, что делают что-то в человеческих интересах, а не только для местной экологии."
"Экология," - возразил отец, "без которой многие местные жители обойдутся. У меня была пара очень хороших разговоров с Марджори Харрингтон, когда я подвез Андерса к дому Харрингтонов. Она признает, что у нее нет проблем с получением финансирования, потому что все хотят, чтобы она разрабатывала гибриды, которые позволят людям иметь все домашние удобства здесь, на планете-колонии."
"Люди в этом смысле забавны," - согласился доктор Нэц. "Снова и снова они отправляются на новые планеты, а затем пытаются сделать их такими же, как те места, которые они оставили."
Доктор Уиттакер кивнул: "А теперь, Лэнгстон, если тебе неудобны мои планы, я предлагаю тебе "выход". Я не планирую долгую прогулку. Если ты или любой другой член команды чувствуете себя неудобно из-за моих намерений, вы можете остаться. У вас, в особенности, не будет проблем с обоснованием этого. Ксенобиология и экзоботаника - не ваши специализации.
Андерс знал, что никто из других членов команды не откажется пойти. И Кесии Гайен, и Вирджилу Ивамото требовалось одобрение доктора Уиттакера, прежде чем они смогут сделать последний шаг навстречу великому дню, когда они смогут поставить "доктор философии" после своих имен. Доктор Эмберли была ксенобиологом и не упустила бы эту возможность.
Доктор Нэц тоже знал это. Когда он в заговорил, в его голосе звучало признание поражения.
"Я обдумаю ваше предложение, Брэдфорд," - сказал он, "но думаю, что я пойду. Я не менее вас хочу увидеть недавно заброшенное поселение древесных котов. Я просто хотел бы, чтобы мы пошли на это более прямо."
"Я тоже," - сказал отец, "но когда есть выбор - этикет или наука - наука всегда должна быть на первом месте."
Дело в том, чтобы не переборщить с научным энтузиазмом, подумал Андерс, а так-как я единственный, кому не надо беспокоиться о своей карьере, мне лучше обеспечить, чтобы я тоже пошел.
* * *
Дикий восторг Стефани по поводу получения временной лицензии (а не ужасного ученического разрешения) несколько угас, когда стало ясно, что мама и папа планируют продолжать все так, как раньше. У Харрингтонов было три машины. Одной из них был ветеринарный фургон папы, оснащенный не только переносной лабораторией, но и полностью оборудованный для операций. Мама недавно сменила свой седан на другой, специально созданный фургон, оснащенный стойками для растений разных размеров и форм. Стефани надеялась, что будет пользоваться семейным аэрокаром.
Стефани даже вообразила, что ее подарком ко дню рождения будет собственный аэрокар. Она знала, что это маловероятно, но и у Чета, и у Труди были собственные машины, и они жили даже не так далеко от Твин-Форкс, как Харрингтоны. Она почувствовала легкое разочарование, когда через несколько дней, после того как она прошла экзамен на получение лицензии на аэрокар, мечта не материализовалась.
Через пару дней после того, как она получила лицензию, папа сказал за завтраком: "Сегодня я могу провести тренировку по дельтапланеризму. Я также думаю, что у тебя нет дежурства в Лесной Службе. Так что, если у меня не будет вызова службы экстренной помощи, мы должны приятно провести время."
"У меня нет дежурства," - ответила Стефани, но в СЛС мало людей из-за пожарной охраны. Я думала, что если я смогу выйти на станцию рейнджеров, я смогу кого-нибудь освободить. Может, мне стоит взять машину и прилететь после тренировки?"
Ричард Харрингтон быстро ухмыльнулся, что без слов сказало Стефани, что он разглядел ее хитрость.
"Я так не думаю. Ты слишком увлекаешься всем, связанным с твоей работой в СЛС. Помни, что юридически твоя лицензия действительна только тогда, когда условия визуально безопасны: от рассвета до заката и в хорошую погоду."
Стефани знала, что лучше не пытаться обойти папу, когда он так глядит. Лучше подождать и посмотреть, какие еще подходы можно придумать.
За пару дней, прошедших после дня рождения Стефани, динамика в клубе дельтапланеристов изменилась. Труди говорила довольно громко - очевидно, не обращая внимания на то, что папа был достаточно близко, чтобы услышать - что единственная причина, по которой она пошла на этот скучный день рождения то, что ее родители не хотели обидеть докторов Харрингтон.