Возрождение в любом возрасте, когда ты умер, может быть проблематичным.
— Что если ты умер в девяносто три? — Она сталкивалась с несколькими пожилыми людьми, но это было исключением. Не правилом.
— Тогда с тех пор тебе будет девяносто три.
Не то, что она надеялась услышать.
— Ты будешь сильным? Иметь способности?
Не то, чтобы это имело для нее значение, так как она не Феникс.
— Нас тянет к опасности в нашей земной жизни. Мало кто из нас достигает старости перед смертью. Так что вряд ли мы доживаем до девяноста. Мы командуем огнем, обладаем сверхчеловеческой силой и обладаем требовательным сексуальным аппетитом.
Это было всячески неправильно думать о ком-то, кому девяносто три года с ненасытным половым влечением.
— Пожалуйста, продолжайте о ваших отношениях.
— Фениксы соединяются: красный — как огонь из земли, как химический элемент диоксид кремния, песок или лава; и голубой — как воздух из неба, как атомный элемент кислорода. Пары делятся своими дарами друг с другом, делая другого сильнее. Мы встретились прежде, чем я умер. Сенеб знал, что я Феникс, и ждал, чтобы помочь мне превратиться. Когда я возродился, мы знали, что пара. Только наша пара может видеть живущее пламя в татуировках на наших шеях.
Какая удобная штука.
— Как это выглядит для пары?
— Как будто пламя двигается, рябит за неимением лучшего термина, — сказал Сенеб, прослеживая большим пальцем вдоль её плеч.
Она представила их перья-татуировки двигающимися накануне. Возможно, ее зрение затуманилось из-за жары снаружи, усталости от поездки или какой-то другой совершенно логической причины. Не было никакого способа, что она проверит, чтобы убедиться. Потому что, если они покажутся двигающимися, она броситься к двери, а эта встреча слишком важна для нее. До сих пор, ночь складывалась удивительно, и она не хотела, чтобы это закончилось.
— Что случилось? — Он поцеловал ее шею.
— Ничего. Я просто думаю, что это интересный способ распознать принадлежащего вам человека. Человек может использовать что-то, что поможет ему указать правильное направление. Так, несмотря на то, что вы пара, вы делите других сексуальных партнеров?
— Нет… наш союз был моногамным сто пятьдесят лет, после того как человеческая жизнь Синайда закончилась, — сказал Сенеб. — Пока мы не стали парой, то никогда не были с мужчиной. Я потратил три тысячи семьсот и несколько удивительных лет, как холостяк, наслаждаясь компанией бесчисленных женщин. Встречался и проводил время с другими Фениксами, но никто не был моей парой. У Синайда в человеческой жизни были жена и двое детей.
— Мы с Сенебом откровенны друг c другом. Есть некоторые особенности женщины, которую мы желаем. Мы хотели поделиться этим удовольствием друг с другом и женщиной, достаточно открытой, чтобы принять участие. Как ты, не так ли, Эра?
— Да, — она видела в себе долю безумия. Известно много людей с представлениями о том, что было естественным, а что нет. То, что она уверено знала: восприимчивость, нежность и любовь были самыми важными чертами в людях, которых она пускала в свою жизнь. — Вы прожили сто пятьдесят лет без, так зачем искать женщину сейчас?
— Когда ты бессмертен, время стирается. Например, когда ты молод, кажется, что минуты тикают шестьдесят раз, а когда становишься старше — десятилетия смешиваются… Тем более для нас, время мчится мимо. Мы были заняты, разделяя вещи, которые никто из нас не видел прежде, — губы Синайда накрыли ее. Его руки обернулись вокруг нее. — Сенеб вкуснее у тебя во рту, — улыбка осветила его глаза. Он провел кончиком носа по её лицу.
Внутри неё снова затрепетал голод.
— Почему ты хотела этой встречи? — Спросил Синайд.
— Это единственное самое преобладающее желание, которое у меня было. — Двое мужчин, удерживающих ее рядом с собой, защитно, с обожанием и требовательно. Удовлетворять их голод каждым её дюймом. Принимая ее. Сколько раз она просыпалась от снов, где двое мужчин овладевали ею, а потом мастурбировала, чтобы успокоиться? Больше, чем это считалось бы нормальным.
Глава 4
Синайд забрался между её ног и посмотрел ей в глаза, рот навис над ней. У нее было больше интереса к двум мужчинам, чем она говорила. Он мог видеть в ее темном взгляде, серьезный настрой. Благословенный или проклятый способностью ощущать чужие эмоции, он не мог различать слова или ясные мысли, только чувства. Когда он объяснил ей о перьях, она избегала смотреть на них. Обычно, когда они рассказывали не-Фениксам, первое место на которое люди бросали взгляд, были татуировки.