— Пета, ты, наверное, ошиблась, ты предназначена для Саламандры. А не для… меня.
Она улеглась на моих плечах, и тепло ее тела облегчило боль в поврежденном суставе. Ее подергивающийся хвост щекотал мою шею.
— Я не просила об этом. Если у тебя имеются претензии, то становись с ними в очередь к Богине-матери.
Я обернулась и увидела, что Бранд уставился на нас во все глаза.
— Я бы встал. Эта кошка потеряла больше подшефных, чем кто бы то ни было в Шахте. Серьезно, эта кошка невезучая.
Пету едва заметно передернуло, и я подняла руку, чтобы погладить ее по шелковистой шерстке на спине. Передо мной стоял простой выбор. Если Пета действительно была моим фамильяром, то я совершенно не хотела иметь с ней такие же отношения, какие были у нее с прошлым подопечным. Я хотела, чтобы она была на моей стороне как друг и доверенное лицо.
Я опустила руку.
— Она уже спасла меня дважды, Бранд. Если Богиня-мать считает, что я ее заслуживаю, то я благодарна.
Ее хвост перестал дёргаться, и она тихонько выдохнула мне в шею, но больше ничего не сказала. Я сделала шаг, чувствуя изменение центра тяжести от ее веса. Ещё три шага и я поймала нужный баланс, чувствуя себя так, словно всегда носила кошку на плечах.
Бранд изогнул бровь и пожал плечами.
— Это твоя жизнь, но моя жена, скажу я тебе, будет не в восторге от ее присутствия в нашем доме.
Я сжала челюсти и держала рот закрытым. Мне будет нужна помощь, чтобы вытащить Эша живым, и на данный момент это значило, что я не должна раздражать Бранда. Как у Эндера у него был доступ к оружию, и он знал планировку Шахты. Я прокручивала в голове все возможные варианты, но все они сводились к одной простой детали. Мне нужно было найти нарукавные повязки, используемые для Путешествий, выкрасть их, затем попасть в карцер к Эшу. Оттуда мы сможем попасть в комнату Путешествий.
Прогулка в парке солнечным утром не могла бы быть проще. И если я буду говорить себе так достаточно часто, то и сама поверю в это.
Бранд вел меня к мосту, переброшенному через лаву, но даже на таком расстоянии жар был нестерпим, и кожа высыхала, а влага испарялась. Я поспешила перейти мост, оставив Бранда позади, не обращая внимания на его ухмылку.
— Так жарко?
Я лишь быстро ему кивнула. Внезапно возвращение назад в Глубину, чтобы поплавать в водах Карибского моря, уже не показалось такой уж плохой идеей. Если не считать акул, Кракена, крокодилов и цунами. На другой стороне моста стояла огромная статуя, вырезанная из переливающегося белого камня, которого я не знала. Существо, изогнувшийся дракон, было по крайне мере в три раза выше меня. Я показала на него рукой.
— Что это?
Бранд остановился в нескольких шагах впереди меня.
— Символ нашего мира.
— Нет, я имела ввиду камень.
— Не знаю, никто не знает. Эта статуя была здесь задолго до появления Саламандр в этой горе.
Он пошёл дальше.
— Я так полагаю, что разговор окончен, — пробормотала я. Пета фыркнула.
Мы прошли мимо нескольких домов, и постепенно все люди стихли. Женщины стояли и смотрели на меня, не пытаясь скрыть недоверие и, в нескольких случаях, открытую ненависть в своих странных оранжевых глазах.
— Будь осторожна, замарашка. Ты убила четверых мужчин, и женщины знают это, — сказала Пета.
Я попыталась проглотить растущее чувство вины.
— Они были женаты?
— Один из них, — сказал Бранд, — у него должен был родиться ребенок.
Меня накрыла волна всепоглощающей горечи, и я встала как вкопанная, едва дыша. Те смерти были необходимы для спасения моей семьи, но узнать, что я украла отца у неродившегося ребенка? Это была не я, я бы никогда по собственной воле не сделала этого.
И все же я сделала это не задумываясь. Не заботясь о тех, кому могу причинить боль, выкидывая копье вперёд.
— Богиня-мать.
Я наклонилась вперёд, уперев руки в бедра, когда правда легла тяжёлой ношей мне на плечи. Это я должна была оказаться в застенках и ждать казни.
Пета прислонилась голову к моему уху, привлекая внимание.
— Ты делаешь то, что должна, чтобы выжить. Мы все так делаем, замарашка. То, что ты чувствуешь их потерю… это хорошо. Вот когда ты перестанет ощущать боль, которую причиняешь своими действиями… вот тогда тебе должно стать страшно. Когда ты станешь убивать без жалости, тогда у нас у всех будут проблемы.
Я медленно выпрямилась.
— Отведи меня к ней.
Бранд покачал головой.
— Нет. Она обезумела от своей потери.
Злость кусала меня за пятки, и я использовала это, чтобы дотянуться до своего элемента. Прикоснуться к земле было легко здесь, глубоко внутри горы. Окружающая нас скала загрохотала, и приближавшиеся женщины попятились. Я подняла руку и прикоснулась к передней лапе Петы.