— Уфф! Он сделает эту поездку в Элм еще лучше.
— Елена, просто дыши, ладно, это не обязанность, — сказала Сэмми.
Я сделала еще один вдох.
— Кроме того, ты — часть дента, — ответила Бекки, что вернуло беспокойство.
— Бекки…
— Что? Она могла быть. Мастер Лонгвей сказал, что ее метка действительно темная, Сэмми.
— Что это значит? — спросила я.
— Чем темнее метка, тем ты могущественнее, — ответила Сэмми.
Я снова покачала головой. Это было не то, что я хотела услышать.
— Расслабься, дыши, — Сэмми снова пыталась успокоить меня. — Ты хочешь быть частью дента?
— Да.
— Если ты часть какого-то дента, у тебя нет выбора. Ты должна найти дракона, которому принадлежишь.
— Они заставят тебя, — сказала Бекки.
Они идиоты?
— Почему? — мой голос прозвучал истерично.
— Потому что дент — это больше, чем просто всадник и дракон. Они — родственные души, — пояснила Сэмми.
— Я не понимаю.
— Если они одного пола, их называют Братья или Сестры, что наиболее распространено. Если противоположного пола, они становятся партнерами по жизни. Связь необъяснима, но сильна, и это навсегда. Денты чрезвычайно редки.
— Ты имеешь в виду, как муж и жена, — мой разум ухватился за фразу «партнеры по жизни».
— Любовники, — пропела Бекки.
Так или иначе, мне удалось покраснеть перед лицом всего этого безумия.
Они обе ахнули.
— Елена, ты все еще девственница?
— Мне только шестнадцать, как вы думаете?
Они нервно огляделись.
Бекки наклонилась, чтобы прошептать:
— Просто следи за Брайаном. Он Солнечный Взрыв.
Я посмотрела на нее; она могла с тем же успехом говорить на французском языке, потому что я понятия не имела, что такое Солнечный Взрыв, или кем был Брайан.
— Там, парень с рыжими волосами. Если он узнает, что ты все еще нетронута, он сделает все, что лишить тебя девственности.
Бекки неловко указала на юную версию Джорджа Клуни. Почему они все были настолько чертовски великолепными?
— Зачем ему это делать?
— Солнечные Взрывы помешаны на девственницах. Люди раньше жертвовали им дев, именно поэтому они не ели сельских жителей.
— Что!
— Этого больше не повторится. Кроме того, Мастер Лонгвей отрежет ему яйца, если он даже подумает об этом, — заверила меня Сэмми.
— Но он может попытаться очаровать твои трусики, если ты понимаешь, что я имею в виду, — картинка, которую нарисовала Бекки, заставила меня снова покраснеть.
Что было с этой девочкой? Она действовала так, будто являлась носителем плохих новостей и наслаждалась ими. Но у меня было видение.
— Так что, в основном, ты говоришь, что моя жизнь в опасности, если я не занимаюсь сексом?
Они посмотрели на меня, прежде чем опять расхохотаться.
— Тебе повезло, Брайан здесь единственный Солнечный Взрыв, — наконец заверила меня Бекки.
— Значит, Солнечный Взрыв — красный, — я вспомнила красного дракона и вздрогнула, когда колкое чувство пробежалось по моему позвоночнику.
Они обе кивнули.
— Они выдыхают огонь, как и я, — Сэмми указала на себя и выпрямилась. — Но мы не одинаковые. Солнечные Взрывы могут жить в вулканах, и мой папа сказал, что они в состоянии справиться с солнечным жаром. Они также делают своего Драконианца богатым, заставляя его участвовать во всем, если ты понимаешь, о чем я говорю. Думаю, это единственная причина, по которой Драконианцы выбирают Солнечных Ударов, прежде чем обратиться к Огнехвостам. У Солнечных Ударов встроенные радары, которые постоянно отслеживают и ищут ценные вещи, — лепетала Сэмми. — Единственная проблема в том, что они крайне мерзкие и с плохим настроением. На такую сволочь тяжело взобраться.
— Что ты имеешь в виду под «взобраться»?
— Взбираться — термин, который означает, когда Драконианец пытается подчинить дракона. Если Драконианец не может победить дракона, с которым он или она сталкивается, то тогда Драконианец пробует еще раз позже. Лучше подождать вознесения.
— Вознесения?
— Люди с меткой получают дополнительные возможности на семнадцатый день рождения. Некоторые из них позже, в то время как другие могут возноситься гораздо раньше, чем ожидается.
— Но вряд ли, — прервала Сэмми.
Думаю, она увидела испуг в моих глазах.
Бекки взглянула на нее и сделала вид, будто Сэмми ничего такого не говорила.
— Сможешь ли справиться с жаром огня или токсичными газами, никто не знает. Ты узнаешь только тогда, когда попробуешь взобраться на дракона.
— Сбрендить, ты имеешь в виду, — вздохнула я. — Твой брат тоже дракон?
— О, нет, девушка, выкини его из головы, — сказала Бекки.
Прежде чем я даже смогла возразить, Сэмми сказала:
— Да, мой брат тоже дракон, но он единственный из своего вида. Он называется Рубикон. В мире появляется только по одному за раз, иначе они уничтожили бы этот мир. Он и Металлический и Хроматический, это, как ты можешь предположить, создает много проблем. Последний Рубикон умер тысячу лет назад, а Блейк родился девятьсот восемьдесят один год спустя.
— Погоди, что такое металлический и хроматический? — спросила я, снова ощущая неловкость. Наверное, пройдет вечность, прежде чем я все усвою.
К счастью, Бекки пришла ко мне на помощь с одним из быстрых уроков о драконах. Она пояснила, что Хроматические были в основном злыми драконами, разрушающими и тому подобное, но эту темную сторону можно преодолеть — когда-то они были частью дента. В общей сложности существовало пять категорий; нужно напомнить себе записать и положить поближе. Металлические драконы, как Сэмми, были не подвержены темным желаниям и остались чистым. Они, как правило, были дружелюбными, внимательными и добрыми к людям, что делало их гораздо лучше.
— Но как он может быть Рубиконом, а ты Огнехвостом? — в тот момент я подумала, что она сама себя так назвала.
— Ну, это трудно объяснить.
Разочарование накрыло меня, это было то, что я должна была знать, но всего было слишком много, чтобы понять за один час.
— Что он может делать? — спросила я.
— Все, от исцеления сломанных костей до плевания кислотой. Мы узнаем его Анатомию на втором году обучения.
— Так его всадник…
— У Блейка его нет, — перебила Бекки.
— Почему?
— Потому что его истинного Драконианца не существует. Это еще одна длинная история, которую мы расскажем тебе позже, — сказала Бекки.
— Елена, все будет в порядке, — Сэмми прямо на меня. — Единственное, что ты должна знать, что магия и драконы существуют.
— И что Сэмми слишком много болтает, — прощебетала Бекки.
— О, захлопни варежку, — ляпнула Сэмми.
— Ты должна увидеть, как она морщиться, когда в образе дракона.
— Если я буду морщиться, то ты подпалишь свой зад, мисси.
Я рассмеялась над их шуточным препирательством. Это напомнило мне о папе, о тех временах, когда он был нормальным. Ужасная пустота заполнила мое сердце снова.
— Эй, — сказала Бекки, — мы поможем тебе.
Я улыбнулась. Слезы пропали.
Бекки поглядела на часы и медленно вставала из-за стола.
Сэмми последовала за ней, взяла мой поднос вместе с ее пустым.
Я встала. Мои ноги были такими, как будто я таскала пни. Я ненавидела то, что ничего не съела, и моя еда собиралась оказаться в мусорном ведре.
Сэмми поставила наши подносы в уборочную зону, и прозвенел звонок.
— Увидимся позже, — сказала она и исчезла за углом.
Бекки начала смеяться, когда увидела, как я передвигалась. Она потянула меня за руку.
— Сэмми действительно дракон? — спросила я.
— Да. Огнехвосты — болтуны, но они также тот вид дракона, которого можно попросить сжечь что-то, когда нужно.
Когда мы повернули за угол, чтобы пробиться к нашему следующему уроку, я во что-то врезалась. Это был он.