возможности гулять по ночам. Ну не могу я даже ради безопасности
отказаться от свободы. А для всех остальных: ну пусть каждый сам решает,
стоит ли ему идти ночью на улицу или нет. Кто как хочет, никто ж насильно
никого туда не гонит. А не было бы грабителей – не было бы ни запрета, ни
опасности. А как было бы прекрасно, если б во всем этом мире не было
войн! Тогда не нужна была бы и армия, и, соответственно, в нее бы никого
не призывали. Но, к сожалению, войны были всегда. Если бы все дело было
только в одной политике, это было бы еще полбеды. Но, к сожалению,
корень этих несчастий на уровень выше – в мироустройстве. И, поэтому,
мне хотелось бы переселиться не в другую страну, а именно в другой мир», -
размышлял Леснинский одинокими вечерами.
А сейчас, этим с виду ничем не примечательным утром двое в форме
вели Леснинского в военкомат. Расположен он был относительно недалеко
от дома нашего героя. Они зашли в здание, где и передали Леснинского
какому-то работнику. Просто передали, как посылку. «Вот, еще один», -
сказал один из конвоиров, после чего они оба удалились. Работник же,
получивший в распоряжение Леснинского, сказал: «Иди за мной».
Леснинский подумал, что сейчас они придут в кабинет, где он сверит свои
паспортные данные, и после отправится домой. Однако в кабинете, на двери
которого было написано «начальник военного комиссариата Пальчиков
В.А.», его ждал совершенно иной сюрприз…
- Так, слушай меня внимательно! Недавно был издан указ, который
предписывает отправлять в войска как можно больше молодых людей в
связи с необходимостью ведения боевых действий на недавно завоеванных
нами территориях, которые еще не покинули жители побежденной страны.
- Я Вас понял, но какое я имею к этому отношение? Я же учусь в ВУЗе,
и у меня есть отсрочка.
- Нам приказали в первую очередь готовить к отправке на службу тех,
кто учится плохо. Мы сделали запрос в ВУЗы, чтобы узнать, у кого какие
успехи. И твои успехи далеко не блестящие. Поэтому, будь добр, явись на
призывную комиссию в день и время, указанные в этой повестке, - с этими
словами работник военкомата вручил ему бумажку.
- Но мне сказали, что я должен прийти сюда только для того, чтобы
сверить паспортные данные. Выходит, они меня обманули? – спросил
Леснинский.
- А по-другому вас сюда не затащишь! – не скрывая негодования,
ответил зеленый человек.
- Но служить мне не позволяет мое здоровье, - привел последний
аргумент в свою пользу Леснинский.
- Если это действительно так, медицинская комиссия заметит это и
даст направление в медучреждение для подтверждения диагноза, - уже без
злости ответил человек в форме, и тут же добавил: - но это не освобождает
тебя от необходимости приходить по повестке.
С проклятой бумажкой в руках Леснинский рванул домой. Счет
теперь шел на часы. Надо было что-то предпринимать.
VI
Леснинский шел очень быстрым шагом, периодически переходя на
бег. Спустя минут десять он достиг своего дома, этой маленькой комнаты,
тусклого прибежища человека не от мира сего.
«Я сейчас хотел бы кричать. Кричать громко. Кричать о
безысходности, обо всем, что так надоело. Но ведь нет сил уже даже на крик.
И еще я бы хотел бежать. Бежать без оглядки, бежать под вопли музыки в
наушниках, играющей на повышенной громкости. Бежать ниоткуда в
никуда, просто так, до изнеможения, и упасть на землю, упасть навзничь на
сырой, бестолковый грунт», - в мыслях кричал Леснинский. Нет, нет
сильнее желания в этот момент, чем желание выговориться. Нет, это не
желание – это необходимость. Леснинский приземлился на кровать, как
есть, в ботинках, в куртке: не до мелочей. В глазах мелькали непонятные
картинки: то военком с лицом волка, бегущий по арене цирка, в центре
которой разбросаны повестки, то сцена поля сражения, где вместо солдат
друг в друга стреляли непонятные фиолетовые бублики, а приказы им
отдавало высокое черное дерево… а вот аллея, в каком-то незнакомом, но в
то же время прекрасном городе, где они вместе… наконец-то вместе с
Анной, обнявшись, наблюдают за угасающим солнцем… провожают день,
чтобы утром встретить новый, лишенный вечной тревоги и одиночества…
Стены маленькой комнатки как будто пришли в движение, начинали