Много лет спустя, в 1988 году, я имел удовольствие встретиться с Джоном Фицджеральдом. Меня познакомил с ним другой замечательный человек — д-р Рон Фармер, психолог-клиницист и стойкий преданный Сатья Саи Бабы. Вскоре после нашего знакомства Джон пригласил меня на ланч в свой дом на берегу реки Неранг. Во время моих многолетних странствий мне редко приходилось видеть такой очаровательный, такой приветливый дом. Когда мы гуляли по прекрасному живописному саду, вид этого дома с его совершенными очертаниями поднимал настроение. А интерьер дома, его оттенки и пропорции, внушали мне чувство покоя. Потом мы сидели за обеденным столом, и нам видны были река и солнечное небо, благословляющее нас сверху, — практически вся столовая была залита небесным светом, — и я не смог не задать вопроса: «Кто же был вашим божественным архитектором, Джон?» «Не было никакого архитектора, — ответил он, — это мой собственный дизайн». И этот простой, но весомый ответ прозвучал без следа гордости. Когда после ланча мы осматривали дом, я обратился к Джону, зная, что он проявляет большой интерес к Саи Бабе: «Если Свами когда-нибудь посетит Квинсленд, ваш дом — лучшее место, где Он бы смог остановиться». Лицо Джона озарилось улыбкой радости. Пока я гостил у него, я имел удовольствие познакомиться с его молодой привлекательной женой и двумя детьми — мальчиком и девочкой.
Недалеко от дома на берегу Неранга стоят здания, где находятся его деловые конторы и под той же крышей — клиника д-ра Рона Фармера. Именно от Фармера, а не от семьи Джона, я узнал об идущей от сердца филантропической деятельности Джона, но прежде чем я расскажу о ней подробно, хотелось бы упомянуть о первом посещении Джоном Саи Бабы. Оно состоялось в октябре следующего, 1999, года, когда я вновь приехал в Квинсленд, в свой летний дом в Ойстер Коув, к северу от Золотого берега. Джон заехал ко мне примерно за неделю до отъезда в Индию. Я видел, какой высокий душевный подъем он переживал, когда говорил о тех днях, которые ему предстояло провести в ашраме великого Аватара. Он, видно, много об этом размышлял, поскольку накануне отъезда сказал Рону Фармеру: «Я решил пригласить Свами в Австралию. Я скажу Ему, как сильно Австралия нуждается в Нем, я попрошу Его остановиться в моем доме, когда Он будет в Квинсленде, и передам Ему, что Говард Мёрфет считает мой дом очень удобным для Него и для всех преданных, которых Он пожелает взять с собой. Я, конечно, оплачу стоимость Его билета, а также расходы на проезд хоть ста человек преданных, если Он захочет взять их с собой». Он помолчал и взглянул на Рона, чтобы увидеть реакцию на его лице. Со свойственной ему доброжелательностью Рон сказал: «Пойми, Джон, очень мало вероятно, что тебе удастся поговорить об этом с Бабой во время первой и, скорее всего, очень короткой встречи». — «Ну хорошо, — ответил Джон, — тогда я напишу Ему об этом в письме, которое передам Ему, когда там буду». Услышав от Рона об этом разговоре, я сказал: «Свами, конечно, знает, что Австралия нуждается в Нем, как и любая другая страна в мире. Джон проявил и великодушие, и сердечность, и я уверен, что Свами оценит это, но я сомневаюсь, чтобы это внесло какие-то изменения в планы Его поездок. Он каждый день путешествует по миру в своем тонком теле, а единственная страна, куда Он ездил в физическом теле, — это Уганда. У Него была причина поехать туда, ибо Он знал, что через четыре года диктатор Иди Амин будет изгонять всех индийцев из своей страны. Это было очень опасное для них время, — один мой индийский друг, живший тогда в Уганде, говорил, что ему очень повезло и он смог бежать вместе с женой. Готовность Джона оплатить проезд сотни преданных никак не повлияет на Его планы, касающиеся путешествий. Еще много лет назад Свами говорил мне, что не поедет за границу до тех пор, пока не наведет порядок в собственном доме, — Он, разумеется, имел в виду Индию. Думаете, в ней уже царит порядок? Только сочувствие к тысячам индийцев, живущих в Уганде, заставило Его поехать туда, чтобы предостеречь их. Кроме того, в шкале ценностей Саи дом и билет, предложенные Ему Джоном, мало что значат. Я помню, что когда-то Уолтер и Элси Коуэн даже послали Ему билет в Америку — туда и обратно — и ждали Его приезда, но вместо этого Он отправил по этому билету моего друга д-ра В.К. Гокака, чтобы тот навестил преданных Саи в Америке. Впрочем, во всем этом я могу ошибаться и поэтому, думаю, не стоит отговаривать Джона от его доброй, великодушной, но слишком оптимистической затеи».