Курить захотелось просто нестерпимо, не потому что организм просил никотиновой добавки, из-за привычки не думать за сигаретой, просто чувствовать. Шванг, не надо настолько открыто плевать на правила, там была табличка «не курить». Шелтон, конечно, был дико умным, но некоторые вещи не понимал в упор. Никто не увидит.
Одна сломанная спичка, вторая, третья, наконец, вспыхнула ярким огоньком. Марцель покачал немного зажжённые сигареты и оттягиваю удовольствие. — Монашек тут на целый монастырь, человек пятнадцать. Они сейчас делами заняты. Это сестра Анхелика уже слишком старая, чтобы выполнять серьёзную работу. Вот она и дежурит у главных ворот. Так что забей. У меня всё под контролем.
Шелтон, а мне ведь придётся читать этого больного, да? — Ответ очевиден. «Не делай такие жалобные глаза!» Стратег, не слишком доверяющий мнению Марцеля, бдительно разглядывал окна монастыря и арки выходов, словно искал затаившихся монахинь. «Сначала я, конечно, попробую расспросить его по-своему, но шансы на полный удовлетворяющий моим интересам ответ оцениваю крайне низкие.
Тебе же потом будет хуже. Придется затирать лишние воспоминания в случае неудачи. — Переживу, — буркнул Марцель. Открыто демонстрировать перед Шелтоном слабость и нервозность не хотелось, но дрожащие пальцы выдавали его с головой. — В крайнем случае, ты ведь меня подлечишь. — Если ты заработаешь инсульт, конечно. Для всего остального, Шванг, есть аптека и обезболивающие.
Запрокинув голову, Марцель выпустил безупречно голубое небо облачко ментолового дыма. Тишина. Не было слышно ни цикад, ни птиц, одних, потому что еще утро, а других из-за того, что осень на носу. Вчерашняя не случившаяся гроза не считалась, она сошла бы разве что за последний привет уходящего лета. Через неделю-другую синоптики грозились такими дождями, что проселочные дороги должны были бы превратиться в сплошную грязь.
Вот бы закончить дела пораньше и свалить отсюда быстрей. Искусанные губы горячо пульсировали. Дымок почти не холодил. Марцель прикрыл глаза. Тихий шепот монашеских голосов зудел где-то на окраине сознания. Телепат чутко прислушивался, и когда один из них начал приближаться, быстро затушил сигарету окрай пачки и спрятал в карман джинсов.
— От тебя пахнет. Шелтон не упрекал, он просто ставил его в известность. — Я конфеткой зажую. Отмахнулся Марцель, запустил руку в другой карман и нашарил горсть дежурных карамелек. «Хочешь? Есть яблоко, апельсин и мёд с имбирем». Он предлагал просто так, по привычке, но Шелтон почему-то без раздумий взял яблочную конфету и зашуршал фантиком.
Марцель тоже подумывал закусить такой, но теперь из чувства противоречия выбрал имбирную. Сестра Анхелика явно шла быстрее, чем позволяло состояние ее старческих суставов и легких. По ступенькам она вообще спускалась боком, рванными шажками, похожие на маленькую черную птицу. Когда она добралась до Шелтена с Марцелем, то уже начала слегка задыхаться и прихрамывать. Но улыбка ее не оставляла сомнений в исходе дела.
Отец Петр поговорит с вами, — просто сказала монахиня. Черное одеяние слегка замялось, но она, похоже, этого даже не заметила. — Знаете, ему было так одиноко в последние дни. Думаю, свежие впечатления пойдут ему на пользу. Надо же, такой молодой, а так тяжело болеет, — горестно вздохнула она. Марцель едва удержался от смешка.
Молодому, судя по ее воспоминаниям, было далеко за шестьдесят. — На следующей неделе за ним приедут и увезут в Рейнбах. Бог даст, вылечит, и тогда к весне он уже вернется. Немного восстановив дыхание, монахиня подняла на Шелтона глаза, голубые и чистые, как августовское небо. Идите за мной, я вас провожу. Только хочу предупредить сразу.
На некоторых сестрах наших лежит обет молчания. Не стоит заговаривать с ними. Приветствовать вас они могут только кивком или улыбкой. Если нужно будет что-то узнать, то спрашивайте меня. — Хорошо, — понятливо кивнул Шелтон, — сестра Анхелика, а вам обеты не запрещают опираться на руку мужчины при ходьбе? Я вижу, что идти вам трудно, вы немного припадаете на левую ногу, могу я немного помочь? Если, разумеется, это не идет вразрез с вашими правилами.
И, — у Марцеля чуть глаза на лоб не полезли, — протянул ей руку, явно предлагая помощь, причем рукава водолазки у Шелтона были немного закатаны. — Ох, очень любезно с вашей стороны, — улыбнулась старушка и тяжело оперлась на подставленную руку стратега, крепко переплетая свои сухонькие мозолистые пальцы с его.