«Ты спишь?» Ноль внимания. Тональность мыслей даже не поменялась. Те же сложные логические цепочки, как всегда, но сейчас глубже, под пышным слоем невнятных образов и видений. Шилтон совершенно точно спал, он не пошевелился даже тогда, когда Марцель осторожно отогнул край его одеяла и пощекотал ногтем басую пятку. Телепатический контакт, как и биокинез, тоже легче всего поддерживать через прикосновения.
Я просто немного настроюсь на твои мысли, придурок, — и пойду спать к себе, — пробормотал Марцель. — Постарайся утром меня не убить. Нервно выдохнул и прижался щекой к костлявой лодыжке Шелтона. Прохладный шепот поднялся выше, выше, под самый потолок тесной комнатушки и рухнул на Марцеля. Тот прерывисто вздохнул, едва не захлебнувшись чужими с нами, и позволил увлечь себя на глубину.
Курту Шелтону кошмары не снились никогда. Марселю Шванку с недавних пор тоже. — Шванк, ты мелкая, трусливая, эгоистичная дрянь! Шелтон никогда не повышал голоса, но когда он говорил так, телепат непросто проснулся, его буквально вышвырнул из сна инстинкт самосохранения.
— Не знаю за что, но извиняюсь, не кричи только, — пролепетал Марцель, но тут осознал, что происходит, и, глотая убийственно-неуместный смех, начал быстро-быстро сползать с постели задом наперед, стараясь держать Шелтона в поле зрения. — Да не кипятись ты так! Подумаешь, занесло меня не туда во сне. Ты же не будешь убивать своего единственного и неповторимого напарника за то, что он случайно отлежал тебе коленку.
— Случайно, я подчеркиваю. Знаешь, что такое случайно? Это, типа, ненарочно, без преступного умысла. Марцель действительно не помнил, как его угораздило во сне перебраться с пола к Шелтону на кровать и там свернуться клубком, невинно обнимая чужую ногу. Впрочем, стратега вряд ли волновали какие бы то ни было объяснения.
Он многое спускал на тормозах, но неприкосновенность личного пространства хранил свято. Сначала Марцеля это забавляло. «Надо же, и у хладнокровных сволочей бывают навязчивые идеи». И он специально доводил напарника. Но потом Шелтон как-то обронил, что биокинетики в принципе чужих прикосновений не выносят, даже случайных. Чувствительность кожи слишком высокая, всё тело как оголённый нерв, и это с ума сводит и тому подобное.
Сумасшествие телепаты сам боялся до подгибающихся коленок, поэтому с тех пор старался лишний раз Шелтона не беспокоить и не ржать над его правилами предосторожности. Всегда ходить в одежде с длинными рукавами, носить с собой перчатки, держаться холодно и безукоризненно вежливо, чтобы собеседник не вздумал сокращать дистанцию, аккуратно выбирать девушек для компании.
Проблема была в том, что Марцель правила не то, чтобы не любил. Он про них просто не помнил. Иногда это выходило боком им обоим. Как сейчас.
«Шванг! Хочешь, я завтрак приготовлю?» — заговорщически предложил Марцель, понизив голос, как дилер на темной улице. — Мне все равно за сигаретами надо в магазин бежать. Я могу и тебе что-нибудь купить. Успокоительное, например. Тут он все-таки заржал, и это оказался уже перебор. У стратега и так редко бывало хорошее настроение по утрам, потому что идеальные мозги начинали работать не сразу, а только после чашки приторно-сладкого кофе.
— А-а-а! Только не ногами! Приложиться спиной Оппол оказалось неприятно, но терпимо. Видимо, цели прикончить напарника у стратега всё-таки не было. — Никогда больше так не делай, — скучным голосом произнёс Шелтон, слегка надавливая босой ступнёй на горло Марцеллю. Тот и не пытался пошевелиться. Трагично распластался по ковру, раскинув руки в стороны и беззвучно хохотал.
Дергаться было бесполезно. Во-первых, Шелтон все равно был сильнее и тяжелее почти в два раза, во-вторых, ему требовалось срочно спустить пар. — Каюсь. Заблуждался. Ошибался. Кстати, у тебя простыня на тогу похожа, только надо ее не так просто через плечо перекидывать, а закалывать чем-то. Тебе идет.
Хватит ржать. — Ну, я серьёзно, прям оратор! Ступня надавила на горло сильнее, и Марцель поперхнулся. — Не, тиран, тиран-оратор, тиранозавр! — Хватит, я сказал, — повторил Шелтон угрожающе. Марцель изобразил смертные судороги. Замер, закатил глаза, подумал и ещё вывалил язык на сторону.
Шелтон сдался. «Ты неисправим. Исчезни с глаз моих!» «Слушаюсь и повинуюсь!» радостно осклабился Марцель, мгновенно оживая. «Я за сигаретами. Тебе что купить?» «Ничего». «Ага, понял. А кроме сыра и крекеров?» «Исчезни, я сказал!» «Ну, экзотические фрукты вряд ли будут завозить в местный супермаркет.