Голос глумился, стремился отвлечь от боя, вызвать растерянность.
Искать взглядом говорившего было бессмысленно. Уверена, он находился в надежном укрытии, а звук усилил с помощью какого-то хитрого трюка запрятанного в стенах. Тут наверняка есть подобные штуки для увеличения страха жертв.
Этот человечек, вещающий свои псевдо важные истины для горожан, чересчур труслив, чтобы высовываться сейчас. Даже если "враг" — несколько измученных наемников и обычная женщина.
— Где же твое колдовство ведьма?
— Где же твое колдовство?
Казалось голос раздавался отовсюду. Он настойчиво лез в уши, ослаблял волю, отвлекал, подавлял самоконтроль.
Глухо застонал сквозь зубы Вьюн. Меч одного из нападавших зацепил плечо парня. Полилась кровь.
У Шела через рубаху, сбоку тоже обильно выступила кровь. Но они держались. Все еще держались.
— Где же твое колдовство?
— Где же твоё колдовство, ведьма?
Внезапно, заглушая лязг битвы и гнусные вопли невидимого кликуши, дерзко и громко прозвучала мелодия лютни.
Бережно, стараясь поймать нужный ритм Волдемар тронул струны и сделал несколько шагов вперед.
Музыка стала еще громче, увереннее, смелее.
В ней слышались звуки леса и пенье полевых птиц, тяжёлый рокот океана и крики чаек, колыбельная которую поёт мать своему ребенку у домашнего очага и вечерние песни молодёжи на летних посиделках.
Мелодия будила старые воспоминания. Тепло искренней дружбы и свет взаимной любви, радость матери встречающей ребенка и счастье семейного уюта.
Я видела, как солдаты атакующие нашу группу теряли свою целеустремлённость и энергичность.
Движения их стали более вялыми, замедленными и постепенно они полностью замерли. Остановились. Руки сжимавшие оружие опустились вниз.
Не так давно у этих людей отняли всё, что составляет личность человека.
Воспоминания нельзя возвратить мёртвым.
Но лютня Госпожи Судьбы пробудила в несчастных толику того, что осталось. Жалкие крохи. Бледная тень живой души и ее глубинная память.
Они стояли тупо уставившись перед собой в никуда, словно пытались вспомнить нечто очень давнее, теплое и светлое, воскресить потерянную жизнь, и смотреть на это было страшно и больно.
Воспользовавшись заминкой, Вьюн сорвал остатки рубахи и Брай разорвав ее на полосы быстро и надежно перебинтовал раны его и Шела, пока остальные выдвинувшись немного вперед по-прежнему прикрывали их. Так, на всякий случай.
Между тем, Волдемар усмехнулся, немного меняя темп и музыка теперь зазвучала полнее, глубже, смелее.
Она нарушала все правила этого зала, уничтожала его традиции и установленные порядки.
Мелодия лютни рвалась ввысь.
Она набирала силу, звала к свободе, к движению. Теперь она пела не для людей, а уже для камня, которым были обложены стены зала.
Мелодия рисовала картины бескрайнего простора гор. В ней слышался шумный ливень поливающий поросшие лесом холмы, дыхание ветров, буйство подземных духов сотрясающих в своей неудержимой пляске долины и песни дальних звезд огромного шатра мироздания.
Потеряв цель и не вернув себе воспоминания мертвые солдаты бывшие когда-то обычными людьми, стали падать. Они валились беззвучно, словно подкошенные, теперь уже умирая по-настоящему.
Мелодия продолжала звучать заполняя собой всё видимое пространство.
Я затаила дыхание. Казалось еще немного и темное "зеркало гор" соберет разбросанную в сотнях осколках память и вспомнит о былой свободе. Совсем немного. Чуть-чуть.
В верхней части стен, в ромбических вставках из дерева располагались круглые отверстия. Каждое — размером не больше женской ладони. Каждое — скрытое до этого момента, от взглядов, сложным витым узором. Невидимые до сих пор, сейчас они открылись и сверху, на нас полетели стрелы.
Одновременно с этим, через дверные проёмы показались вооруженные арбалетами воины.
Думаю, что Совет Ордена мог бы и сразу, легко перебить "нарушителей своего покоя" с помощью стрел и болтов. Ведь у наёмников даже щитов не было.
Но инквизиторы решили "поиграть", создав иллюзию того, что мы можем противостоять Ордену, можем спастись.
Однако сейчас расстановка сил изменилась и опасаясь потерять преимущество они использовали всё, что могли.