Между нами стена. Такая, через которую мы можем время от времени заглядывать, но через которую я отказываюсь когда-либо полностью перелезать. Не преднамеренно, но ментальный блок, который у меня есть, не позволит мне быть даже в малейшей степени уязвимым. И говорить человеку, как сильно он мне нравится и как я хочу увидеть его снова, – значит раскрывать слишком многое; слишком личное. Все, что у меня осталось, – это жестокость.
Поэтому я подтягиваю шорты, выпрыгиваю из машины и подхожу, чтобы отпереть гараж, где припаркована его машина. Идиотский поступок – вести себя так, будто я ему ничего не должен, и он, вероятно, возненавидит меня, но это к лучшему. Потому что я уже достаточно ненавижу себя за нас обоих.
Глава 5. Томас
Он заводит мою машину, и я наблюдаю, как он открывает капот, чтобы проверить еще пару вещей, прежде чем объявить, что можно ехать. И это все. Он оставляет машину заведенной и ждет, пока я сяду за руль и уеду.
Я все еще чувствую вкус его члена на своем языке, а он хочет вести себя так, словно не заставлял меня отсасывать ему на переднем сиденье его машины, что, похоже, вошло у него в гребаную привычку.
Мне даже не нужно оплачивать счет, поскольку у них есть моя кредитная карточка, так что мне буквально нечего сказать, когда я забираюсь на водительское сиденье.
– Увидимся завтра, – бормочу я, подстраивая сиденье под свой рост. Когда я поднимаю на него взгляд, у него такой вид, будто он хочет что-то сказать, но молчит. Затем он захлопывает мою дверь, недвусмысленно давая мне понять, что пора уходить.
Сидя в машине под яркими огнями гаражного отсека, я наблюдаю за ним, пока он занимается уборкой мастерской. Я все еще странно загипнотизирован им.
Наконец, придя в себя, я задним ходом выезжаю из гаражного отсека и погружаюсь в темную ночь. Долгая тихая дорога обратно к шоссе дает мне много времени на размышления, поэтому я заново переживаю тот момент в его машине, когда он крепко держал меня сзади за шею.
У меня и раньше был грубый секс. Мне говорили, что делать и как делать. Время от времени мне нравилось такое, но сейчас все иначе. Пакс злился на меня. Хотел причинить мне боль. Это меня возбудило – чего я никак не ожидал.
Но что-то все еще беспокоит меня.
Он хочет держать меня на привязи, в пределах своей досягаемости, но сам – вне моей. Когда он хочет меня, то берет меня, а потом сразу же вышвыривает, что чертовски несправедливо. Он молод, я понимаю. Он напуган, возводит стену, использует дистанцию как защитный механизм, но это неправильно. Я заслуживаю чего-то более личного или просто чего-то большего.
– К черту все это, – бормочу я себе под нос, ударяя по тормозам и разворачивая машину, прежде чем выехать на автостраду.
Я не какой-нибудь долбоеб. Конечно, я полностью за случайные связи здесь и сейчас, но я заслуживаю нескольких слов после. И вообще я хочу большего от Пакса. Всего за два дня этот парень перевернул все с ног на голову, и это чертовски несправедливо. Обычно я не так привязан к отношениям на одну ночь, но его полное пренебрежение ко мне что-то пробудило, и мне, блядь, слишком многое нужно сказать, чтобы вот так уйти.
В машине он хотел поиграть со мной в игры. Притворялся невозмутимым, словно между нами ничего не произошло. Наверное, это выбесило меня больше всего. Может, он и молод, но ему не обязательно быть таким пиздецки незрелым.
Боже, что со мной происходит? Я, должно быть, сошел с ума. Когда я въезжаю на стоянку автомастерской, то его машина все еще здесь, но дверь гаража закрыта.
Я вальсирую мимо его машины и пытаюсь открыть дверь в мастерскую, обнаружив, что она легко распахивается.
– Что ты делаешь? – Мрачный голос эхом разносится по пустому гаражу. Он стоит там в одних шортах и футболке.
Я направляюсь прямо к нему, готовый выложить все, что накопилось у меня в голове по дороге обратно, но ничего не выстраивается в связном порядке.
– Ты не можешь... поступать так, Пакс, – говорю я со злостью.
– Поступать как? – отвечает он отрывистым тоном.
– Так со мной обращаться. Словно я какой-то долбоеб, которого можно использовать и выбросить. Я не такой парень! – кричу я.
– Ладно, – говорит он, и небрежность в его голосе выводит меня из себя. Он говорит как дерзкий подросток, и это действует мне на нервы.
– Я признаю. Я был увлечен вчера. Мне понравился быстрый секс в офисе и то, что я был тем, в ком ты нуждался в тот момент, но сейчас ты просто...
– Просто что?
– Ты не хочешь говорить о том, что произошло в университете? Отлично. Ты хочешь быть грубым и просто трахаться? Отлично. Но ты не можешь просто уйти и вдруг относиться ко мне так, словно ненавидишь меня.