И вид того, как он дрочит мне на грудь, навсегда запечатлеется в моей памяти, даря мне маленькие искорки удовольствия в течение всего дня. Похоже, он не является поклонником света, но теперь, увидев его шрамы, я хотя бы понимаю почему. Но мне бы хотелось, чтобы и при дневном свете Пакс был таким же, каким бывает в темноте. Потому что, когда мы вдвоем, он не беспокоится о том, что я вижу. И это приятно. Мы подходим друг другу, словно в нас обоих горит один и тот же огонь.
Когда он входит в аудиторию, я ничего ему не говорю. Он игнорирует меня, а я игнорирую его. Занятие представляет собой простой курс английского языка второго уровня, поэтому здесь много студентов и не так много времени для обсуждения. Это создает идеальные условия для Пакса, чтобы смешаться с толпой, а для меня – притвориться, что я его совсем не знаю, особенно близко.
Все идет хорошо, пока он не садится в дальнем конце аудитории и грудастая брюнетка в настолько коротких шортах, что я вижу складку на ее ягодицах, не плюхается на стул рядом с ним. Дело не только в том, что она садится рядом, а в том, как улыбается ему после этого. И в том факте, что он улыбается в ответ.
Сейчас я слишком стар, чтобы поддаваться ревности, и я, конечно, не ревную к девушкам, которые флиртуют с интересующими меня мужчинами, но по какой-то причине это все-таки привлекает мое внимание.
Входит один из буйных товарищей Пакса по команде и приземляется на сиденье по другую сторону от него. Он громко заводит разговор с Паксом о вчерашней тренировке и планах на выходные. Довольно скоро к ним присоединяется девушка, и они втроем разговаривают достаточно громко, чтобы вся аудитория слышала их сквозь общую болтовню.
Пакс смотрит на меня. Выражение его лица тяжелое, губы плотно сжаты, челюсть стиснута.
И я ненавижу это. Ненавижу, что ему приходится притворяться тем, кем он не является. Ненавижу, что жизнь подбросила ему столько дерьма, что он возвел вокруг себя броню, чтобы больше ничего не чувствовать. Ненавижу, что хочу залезть под эту броню, в то время как он никогда мне этого не позволит.
Девушка касается его руки, и он посылает ей напряженную улыбку. Не то чтобы я видел все его улыбки и знал, как их различать. Однако в тот первый день в машине, мне показалось, что смог узнать, каков он, когда теряет бдительность. То, как он разговаривает с ней, выглядя при этом довольно неловко, заставляет меня задуматься, как далеко он готов зайти, чтобы доказать свою прямоту.
Когда я смотрю на свои часы, то понимаю, что задержал начало занятия на целых пять минут, поэтому быстро привлекаю внимание студентов и приступаю к сегодняшней лекции. Поскольку курс в основном ориентирован на написание текстов, мы начинаем с короткого письменного задания, которое учащиеся могут выполнить на занятиях. Я даю им пятнадцать минут на то, чтобы ответить на письменное задание на доске, и все проходит нормально, за исключением того, что примерно через две минуты после начала упражнения крикун рядом с Паксом начинает болтать о какой-то истории с прошлых выходных.
На самом деле он разговаривает не с Паксом. Кажется, будто он общается с девушкой по другую сторону от Пакса, но в любом случае он мешает остальным. А тот факт, что Пакс вовлечен, раздражает меня еще больше.
– Пожалуйста, соблюдайте тишину, пока не сработает таймер, – говорю я, но регбист только свирепо смотрит на меня и продолжает шептать, даже не потрудившись понизить голос. Конечно, я не могу вспомнить его имя: я здесь всего второй день.
Пакс действительно сосредоточен на своем задании, но через несколько мгновений он роняет карандаш. Уверен, он разочарован поведением парня рядом с ним. Но вместо того, чтобы сказать ему заткнуться, он начинает шептаться вместе с ним. Теперь я действительно раздражен, что особенно несправедливо, учитывая утро, которое у меня было. Сегодня я должен быть в отличном, блядь, настроении.
Поэтому, прежде чем истекает время, я срываюсь.
– Мистер Смит, – зову я. Все поднимают головы, даже Пакс, который смотрит на меня широко раскрытыми глазами. – Мы нужно, чтобы вы говорили потише, иначе мне придется попросить вас уйти.
– Ты, блядь, серьезно? – бормочет он, и студенты дружно ахают.
Такое чувство, что он говорит это мне как парню, с которым сейчас трахается, а не как своему профессору, и я замолкаю, свирепо глядя на него в ответ.