Итак, я сажусь в свою машину и проезжаю восемь миль по автостраде до мастерской. Гаражный отсек закрыт, но я вижу горящий свет сквозь оконные стекла в верхней части гаража. Выйдя из машины, я подхожу к двери и стучу в нее.
– Пакс! Открывай!
Я слышу движение с другой стороны, но дверь никто не открывает.
– Пакс! – я снова кричу и продолжаю стучать. – Что за хрень? Ты не мог мне просто привидеться.
– Тебе не привиделось, – отвечает он, стоя за дверью.
Я испытываю облегчение, потому что услышал его голос и убедился, что он действительно здесь. Я не кричал в пустоту или, что еще хуже, на совершенно незнакомого человека.
– Ты можешь открыть дверь, чтобы мы могли просто поговорить?
– Иди домой, Томас.
– Почему? Что случилось? Это из-за драки? Из-за того, как тот парень назвал тебя? Он гребаный идиот, Пакс. У него нет и двух мозговых клеток, которыми он мог бы воспользоваться, так что не позволяй ему испортить тебе вечер.
– Дело не в нем, – стонет он.
– Тогда в чем?
На мгновение воцаряется тишина, затем тяжелая дверь начинает подниматься. По другую сторону Пакс стоит в спортивных штанах и без рубашки, снова демонстрируя мне свои шрамы, и я задаюсь вопросом, не делает ли он это нарочно. Словно пытается напомнить мне о том, кто он такой и что с ним не так. Не знаю, как заставить его понять, что с ним все в порядке.
– Я не хочу отношений, Томас, – говорит он, держа дверь гаража открытой у себя над головой. В таком положении мне хорошо видны его бицепсы, и у меня слюнки текут от желания прикоснуться к нему.
– Это моя реплика, – отвечаю я, что даже забавно. Обычно именно я играю в такую игру, но на этот раз ощущения другие, и мы оба это знаем. Когда он никак не реагирует на мою шутку, я продолжаю: – Я понимаю. Между нами все быстро изменилось. Неделя выдалась адской. Я не пытаюсь втянуть тебя в отношения, но, если между нами есть что-то хорошее, почему ты убегаешь от этого?
Он кивает в сторону мастерской позади себя, и я захожу внутрь, чтобы он мог запереть нас обоих, подальше от прохладного осеннего ветерка. Сегодня вечером необычно оживленно. На полу импровизированная кровать, похожая на тонкую поролоновую подушку, покрытую одеялами. Неподалеку гудит обогреватель, что объясняет, почему здесь немного теплее, чем я ожидал.
Держась ко мне спиной, он подходит к верстаку с инструментами и принимается раскладывать вещи.
– Я не убегаю, – отвечает он. – Просто проявляю осторожность.
– Это не осторожность, Пакс. Это упертость.
– Почему тебя это вообще волнует? – кричит он в ответ, начиная защищаться. – Ты так ведешь себя со всеми парнями, с которыми встречаешься?
– Нет. Разве ты не можешь мне просто нравиться? Неужели в это так трудно поверить?
– Ну, у нас была маленькая интрижка. А теперь забудь об этом, – говорит он, поворачиваясь ко мне, не глядя в глаза.
– Я тебя не понимаю. Сегодня в аудитории все было о том, что я принадлежу тебе, и меня это устраивало. А в драке ты хотел защитить меня. Но сейчас... ты хочешь со всем покончить.
– Да, видимо, я просто передумал.
Он по-прежнему не смотрит мне в глаза.
– Знаешь, что я думаю? Думаю, ты не ожидал, что я так сильно тебе понравлюсь, и думаю, ты правда хотел прийти сегодня, но это напугало тебя, потому что, если ты придешь, то можешь привыкнуть и тебе может начать нравиться. А потом однажды я могу поиметь тебя, как это делали все остальные, и ты боишься потерять что-то хорошее, поэтому ты выбираешь жить в одиночестве и быть несчастным.
– Ты ничего не знаешь о моей жизни, – отвечает он, бросаясь прямо на меня. Я не съеживаюсь, когда он стоит лицом к лицу. Его глаза темные и свирепые, он смотрит на меня сверху вниз с разочарованием. Его ноздри раздулись, а челюсти сжались.
– Так расскажи мне, – говорю я. – Расскажи мне, почему ты живешь на полу гаража, и почему ты один, и откуда у тебя шрамы.
– Поверь мне, тебе лучше не знать, – отвечает он с саркастическим смехом.
– Нет, я хочу знать.
В гараже на мгновение становится тихо. Когда он смотрит мне в глаза, я жду, что он скажет мне отвалить. Вместо этого он делает три шага в мою сторону, заставляя меня пятиться, пока я не врезаюсь в его машину.
– Отлично. Ты хочешь услышать мою историю? Что ж, держи. Моя мать была наркоманкой с шизофренией, и однажды ночью, когда мне было восемь, она так накурилась, что подумала, что я пытаюсь ее убить, поэтому она напала на меня с кухонным ножом. У меня было такое сильное кровотечение и порезы, что, когда приехала скорая помощь, они не смогли измерить мои жизненные показатели и подумали, что я уже мертв.