— Иди ты…
— “Палач с Кораном в сердце” — вот так они назвали бы тебя. Надеюсь, ты понимаешь, что это не буквально? Хотя мне любопытен твой Коран. Быть может, именно он написан на тебе этими знаками… — Тёмный провёл пальцем по одному из шрамов на груди, за что по пальцам и получил. Точнее, получил уже не он.
Джин Казама отдёрнул руку и вздохнул. Судя по виду, он не обиделся.
Хоаран с минуту смотрел на Джина, потом резко отстранился, сел на краю кровати спиной к нему и с едва сдерживаемым гневом бросил:
— К чёрту! Я вам обоим не…
Умолк, когда Джин обнял его. Прикрыл глаза и тихо произнёс:
— Я так не могу.
Переключаться с желания на жажду крови — это кого угодно взбесило бы. Видеть перед собой одного человека, а в следующую секунду чувствовать прикосновения того, кого ненавидишь… Друг и враг в одном флаконе — просто здорово! Так недолго и вовсе спятить или обоих прибить.
Джин ухватился за его плечи и потянул назад, пока Хоаран не вытянулся на шёлке простыни, уронив голову ему на колени. Джин грустно посмотрел на него сверху и наклонился. Их губы встретились, и Хоаран поймал пальцами тёмные пряди, придержал, превратив поцелуй в нечто иное: глубокое, чувственное, впечатляющее и чарующее. Потом Хоаран рывком поднялся и прижал Джина к себе, уронил на груду подушек и приложил ладонь к бурно вздымавшейся груди, мягко провёл от шеи вниз и обратно, опалил кожу поцелуем.
Джин со стоном рванулся ему навстречу — и теперь уже он вжал Хоарана в подушки, стиснув гибкое тело коленями, зажмурился от восторга, вызванного горячими губами, — они обжигали его кожу на шее и груди. Чуткие пальцы перебирали мышцы на боках, заставляя задыхаться от необъяснимого волнения и не чувствовать присутствие третьего лишнего. Вдоль позвоночника скользнула ладонь, вынудила выгнуться и прижаться к Хоарану всем телом. И теперь Джин уже не мог сдержать или скрыть собственное вожделение.
Хоаран слабо улыбнулся, ощутив явное доказательство желания Джина, и оттолкнулся от подушек, поменявшись с Джином местами. Его руки припечатали чужие запястья к постели, Джин под ним трепетал и едва дышал — отнюдь не от его тяжести. В тёмных глазах метались серебристые отблески неудержимого влечения, немного омрачённые печалью.
Или чем-то другим?
— Если не хочешь, просто скажи…
— Дурак! Хочу…
Ладонь мягко надавила на живот, заставив Джина со стоном вытянуться в полный рост на шёлке и почувствовать меж сведённых вместе ног напряжённую плоть. Каждое движение между сведённых бёдер отзывалось в теле новой волной удовольствия.
— Ты не… промахнулся? — с изумлением уточнил Джин, озадаченно прислушиваясь к знакомым движениям, но в непривычном месте.
— Не промахнулся. Заткнись… — глухо пробормотал Хоаран. Его рука пробралась между их телами, пальцы легонько тронули низ живота, решительно спустились ещё немного. Джин задохнулся и вцепился в плечи Хоарана, продолжая чувствовать мягкие движения меж сведённых бёдер и прикосновения к собственной возбуждённой плоти.
Ладонь накрыла его колено, медленно поползла вверх, и Джин невольно раздвинул ноги, обхватив ими Хоарана. И ещё одно осторожное касание, за которым последовало неторопливое проникновение.
Хоаран смахнул тёмные пряди с его лба, тронул висок губами и замер внутри напряжённого тела. Он пытливо всматривался в лицо Джина, искал что-то… что-то определённое, но не находил. Джин немного удивлённо распахнул глаза, потянулся за поцелуем, тревожа кожу неровным дыханием, содрогнулся от долгожданного толчка и со стоном запрокинул голову. Он что-то прошептал неразборчиво, обвил руками шею Хоарана и выгнулся навстречу поджарому телу.
Хоаран не сводил глаз с его лица, продолжая что-то искать. Даже когда движения стали энергичнее, он не отвлёкся, поэтому мгновенно увидел перемену — замер и рванулся в сторону. Сильные ноги его удержали.
— Продолжай… — задыхаясь, велел Демон.
— Желание пропало, — огрызнулся Хоаран.
— Врать так и не научился… Ты во мне, вообще-то. И желание явно никуда не…
Короткий тычок пальцем куда-то в шею под ухом заставил Демона умолкнуть. Хуже того, лишил напрочь всех чувств и возможности двигаться.
— Это… — Говорить оказалось трудно, но возможно.
— Через полчаса оклемаешься, — буркнул Хоаран и отстранился.
Демон ничего не почувствовал. Вообще ничего. Попытался повернуть голову, чтобы проследить за Хоараном, но не смог — мышцы не слушались.
— Эй, ты и сам себя готов обломать?
Хоаран сидел на краю кровати, вцепившись пальцами в простыню. Он медленно повернул голову и хмыкнул.
— Я могу и обойтись. Это всё-таки не самое главное. Но ты точно ничего не получишь — даже не надейся. И у твоей вожделенной власти есть пределы, как видишь.
— А условие?
— Ты сам его нарушил.
— Вовсе нет.
— Да. Если помнишь, ты претендовал исключительно на роль наблюдателя.
— Угу. А как насчёт того, что тело у нас общее. И Казаму ты тоже сейчас круто обломал. Неважно, кто из нас управляет телом — чувствуем всегда мы оба.
— Думаю, он понимает, почему всё именно так, — отрезал Хоаран, поднял с ковра джинсы и отправился в ванную.
— Ты серьёзно?
Ответа Демон так и не дождался. Попытался снова двинуться с места, но не вышло. Чёртов рыжий мерзавец!
“Что он сделал?”
“Паралич, даже не полный. Временный”, — неохотно ответил Казама.
“И через полчаса пройдёт?”
“У Рыжего плохо с чувством времени. Часа через полтора. Плюс-минус столько же”.
Демон мысленно взревел.
***
Он сидел на коврике у ванны, прислонившись к ней спиной. Согнул ноги в коленях и смахнул с кожаного чехла несуществующую пылинку.
Вот чёрт!
А ведь с самого начала знал, что ничего хорошего не выйдет…
Устало опустил руки на колени и уронил на них голову.
Знал с самого начала, но хотелось надеяться, что всё будет хорошо. Казама, наверное, думал так же. Впрочем, он понятия не имел, что себе думал Казама.
Раньше казалось, что он знал Джина и понимал, но потом — да и теперь — он мог лишь догадываться и предполагать.
Тело противно ныло, будучи не в силах управиться с огнём неутолённого желания. Внешне всё в порядке, но фантомная боль в мышцах досаждала не хуже настоящей.
Неужели Демон хоть на секунду допускал мысль, что Хоаран не увидит разницу? Или он рассчитывал, что Хоаран просто не сможет остановиться?
Что ж, теперь он знал наверняка. Точнее, все трое знали.
Идиотский какой-то у них треугольник… Треугольник из трёх личностей и двух тел. Научная фантастика, чтоб её!
Хоаран поймал пальцами цепь с “погремушкой” и задумчиво рассмотрел. Ну и что? Два треугольника складывались в шестиконечную звезду, но это лишь антураж, в центре-то череп. Подумаешь! Когда-то он носил нечто подобное: тоже череп в окружении восьми то ли молний, то ли язычков пламени. Если так думать, то восемь — число смерти. И? Бред. Где тут уже Демон умудрился увидеть угрозу? Обычная байкерская “погремушка”. Чего же он так испугался, что сам вылез?
В голове ещё навязчиво крутилось “палач с Кораном в сердце”. Почему-то он никак не мог избавиться от этого наваждения, словно оно нечто означало, какую-то подсказку. Но какую? Чёрт возьми, он вовсе не палач и точно не мусульманин.
Медленно поднялся на ноги, откинул с лица влажные пряди и выглянул в комнату. Демон лежал там, куда его положили — вот и прекрасно.
Хоаран прогулялся к окну, подобрал жилет, неторопливо надел и вжикнул молнией.
— Можем пересмотреть условие, — предложил Тёмный.
Он невозмутимо взял со стола очки и покрутил их в руках.
— Не напрягайся.
— Предлагаешь вот так всё и оставить?
— А чем плохо? Ты сам всё испортил.
— Это твоя точка зрения.
— Нет. Ты сказал, что будешь просто наблюдать. Мы не договаривались, что ты займёшь место Казамы.
— Ты хоть представляешь, как ему паршиво?
— Надеюсь, что тебе паршивее, — на ходу бросил Хоаран, направившись к бару. К счастью, простая вода там всё же нашлась.
— А ты представляешь, что я с тобой сделаю, когда доберусь до тебя? — с мрачной угрозой поинтересовался Демон.