Сейчас я смотрю на тебя и не верю, что я действительно сделал это. Как это вообще пришло в мою голову? Как мне жить с тобой и спокойно смотреть тебе в глаза, когда я знаю об этом, а ты — нет.»
«Признание номер восемь.
Я не поджигал твое общежитие, но это вообще ни о чем не говорит. Я мог сделать это в любой момент, у меня бы не дрогнула рука, особенно если бы ты меня разозлила, просто эта идея не пришла мне в голову.
И сразу — девять.
В тот вечер я был занят другим. Твоего хмыря Комова, я запомнил когда забирал тебя из кафе перед поездкой к моим родителем. А еще ты набирала ему смс и я увидел, что его зовут Саша. Очень неудачное имя, в том числе и для него.
Мы встретили его совершенно случайно, мы с парнями подъезжали к бару, а он переходил дорогу прямо перед моей тачкой. Меня сразу сорвало и я вылетел на улицу, не обращая внимания на прохожих. Думаю, объяснять, как проходит поездка в лес и как легко можно усадить человека в машину, тебе не надо.
Не хочу себя оправдывать, но твой Комов сыкло. После пары ударов он обещал больше к тебе не приближаться. Богатый опыт научил меня бить так, чтобы не оставалось следов. Мне было мало, я даже не успел размяться как следует, я вмазал еще раз, хотя этого не требовалось и сказал, чтобы он придумал как съехать плавно. Может быть уже тогда я начал тебя жалеть.
Кать, я знаю, что ты хотела поехать ночью после пожара к нему, и если бы он случайно мне не встретился на дороге, так бы и произошло. Тогда между нами бы ничего не было. Но все случилось, как случилось. Просто знай, что у вас с Комовым все испортилось из-за меня.
Мне трудно продолжать писать, потому что я слышу, как ты плачешь в спальне, пока я сижу за баром. Теперь настала моя очередь тихо от тебя сливаться, но это дается мне очень тяжело. Я все время хочу подойти к тебе, обнять и сделать вид, что у нас все в порядке. Ты не понимаешь, что со мной происходит и я вижу, как ты переживаешь. Не хочу делать тебе больно, но это нужно сделать. Прости…»
«Привет, мы с тобой почти не разговариваем, поэтому поговорю с тобой хотя бы здесь.
Скорее всего это будет немного сопливая глава, потому что после того, как ты ко мне переехала и мы с тобой пережили несколько очень сложных моментов, я впервые почувствовал, что потек.
Когда ты оказалась в моем доме, я не знал, что с тобой делать. Сначала я просто хотел с тобой переспать, даже не так… я хотел тобой обладать, но ты жутко противилась даже одной мысли об этом. Между нами был очень классный период войнушки, я и сейчас вспоминаю его с особенной теплотой. Твои выходки приводили меня в дикий восторг! Ты была такой отчаянной и бесстрашной, с каждым днем я прикипал к тебе все сильней. Я оставил идею о том, что хочу тебя трахнуть и просто хотел, чтобы это продолжалось, как можно дольше, я видел, что тебе тоже это нравится, между нами летели искры и ты потихоньку оттаивала. Близился мой День Рождения и я хотел познакомить тебя с Машей.
Чистосердечное признание номер десять. Марта.
В кафе я отсадил тебя, как можно дальше. Я не хотел, чтобы ты сидела за одним столом с парнями, которых ты ненавидишь. Мне хотелось, чтобы твой вечер прошел хорошо, но все пошло наперекосяк.
Видишь, у меня все время появляется какое-то «но» и я делаю ошибку, я только сейчас стал это понимать. Изначально, я не планировал устраивать тебе нервотрепку, но вдруг захотел посмотреть, будешь ли ты меня ревновать. Первой под руку попалась Марта. Она была моей давней подругой. Ну как подругой… Иногда мы с ней спали, только без обязательств, если у меня и у нее в определенный момент никого не было, мы встречались для здоровья. Если ты сейчас читаешь это и злишься, то не стоит, никаких чувств к Марте у меня не было, и у нее ко мне, скорее всего, тоже.
Я видел, что ты психуешь, мой план сработал отлично, но я осуществил его только наполовину. Я должен был идти до конца, хотел поцеловать ее на твоих глазах, мне было интересно посмотреть, как далеко мы с тобой можем зайти в наших играх на психологическое выживание, тем более ты уже успела пообжиматься с Марком и я жутко злился. Но в последний момент, я сдрефил. Скорее всего, тогда у меня был период просветления, и я побоялся все испортить. И знаешь, лучше бы я ее просто поцеловал. Какого то хрена, пытаясь перед тобой оправдаться, я сказал, что это моя сестра. И наступила точка невозврата.
Как мне сейчас привести тебя домой, Кать? Как ты будешь разговаривать с моими родителями, с Машей? Она ведь правда была на моем Дне Рождения, только сидела на втором этаже, с остальными родственниками. Или как мне объяснить тебе, что это вышло не специально, после того, как я рассказывая о своей семье в первый раз, называл сестру Мартой? Тогда я просто не знал, как выкрутиться. Я не думал, что у нас есть какое-то будущее.
Признание одиннадцать. Неудачный поцелуй, дневник и слезы.
Когда тебя накрыла паническая атака и ты позволила немного к себе приблизиться, я уже начал думать, что стал совсем плох и больше не в форме, я больше не хотел тебе вредить. Мы перешли в фазу очевидного флирта и я ждал, что ты сломаешься. Но ты дважды меня отвергла, и если после первого неудавшегося поцелуя и еще держался и просто игнорировал тебя, то после второго мне совсем сорвало башню. Мне казалось, ты должна оценить мои попытки быть нормальным. Я ведь правда старался.
Я много раз видел твой дневник, но раньше он не вызывал у меня интереса, но когда ты отшила меня и он снова попался мне на глаза, я не устоял.
Когда я читал про Комова, я был готов сделать с тобой все, что угодно, хорошо, что на тот момент тебя не было дома! Ты просто не представляешь, как меня убивало то, что ты так сильно кого-то любила и жутко страдала от того, что вы не вместе. Меня разрывала дикая ревность, я даже не думал, что способен испытывать нечто подобное. Ты была особенной еще до того, как я узнал тебя лучше. Когда дневник горел, я не представлял, что это ранит тебя так сильно. Я думал, выйдет что-то вроде наших обычных взаимных гадостей. Но ты рассказала мне про маму и тогда меня переклинило. Как же я тогда себя ненавидел!
Именно с тобой у меня многое случилось «впервые». В ту ночь, я впервые пожалел, что поступил с кем-то так плохо. Ты не представляешь, какое гнетущее чувство на меня обрушилась, я словно прозрел. Я пообещал себе, что больше никогда не стану тебя обижать и не причиню тебе боли, но, как видишь, свое обещание я не сдержал.
Сейчас я снова слышу, как ты плачешь в комнате, и меня разрывает изнутри жуткая тоска. Я ужасно по тебе скучаю, Кать… Но однажды ты скажешь мне спасибо.»
«Привет.
Наверно мы близимся к финалу, на тебе совсем нет лица, не знаю, сколько ты еще так протянешь. Я недооценил твое терпение. Смотреть, как ты цепляешься за последнюю соломинку и пытаешься спасти то, что считаешь отношениями, просто не выносимо. Совсем не бываю дома, не могу смотреть тебе в глаза. Все чаще посещают мысли о том, что может, если рассказать тебе обо всем, попросить прощения, упасть на колени, сказать, что я раскаиваюсь, у нас появится шанс. Но я не могу так с тобой поступить, я разрушаю все, к чему прикасаюсь. Больше всего боюсь, что ты меня простишь. Ты добрая, ты можешь. Что тогда нам делать дальше? Закрыться дома вдвоем, как мы уже делали? Кстати, это было лучшее время в моей жизни. Когда мы завели собаку и твоя стена, наконец-то, пала, я почувствовал что значит по-настоящему быть счастливым. Мне было безумно хорошо с тобой, мне очень нравилось о тебе заботиться, а от маленькой Герды я вообще сходил с ума. Это, наверно, глупо, но у меня даже проснулись какие-то отцовские нежные чувства. Мы были похожи на настоящую семью. Только в семьях не принято так нагло врать, обижать и просить друзей унизить твою вторую половину, чтобы наказать ее.
Я не могу жить с этим… Каждый раз, когда ты так нежно целовала меня и засыпала на моем плече, я понимал, что не заслуживаю этого и не могу тебя держать рядом с собой. Не знаю, осознаешь ли ты это, но ты созависима. Если бы я не разрушил твою психику, ты никогда бы не сделала всего этого по доброй воле, ты просто не понимаешь какой я человек, мы пришли к тому, что имеем, только из-за того, что я ставил тебе подножки до тех, пор, пока ты не упала на дно. А я здесь уже давно.»