— Потому что они копировали толтекскую практику вслепую, не обладая внутренним знанием, которым владели толтеки. До сих пор по всей Мексике встречается множество магов — последователей тех завоевателей. Они следуют по пути толтеков, но понятия не имеют ни о том, что сами делают, ни о том, о чем говорят, поскольку не являются видящими.
— Кто были эти завоеватели, дон Хуан?
— Индейцы других племен, — ответил он. — К тому времени, когда здесь появились испанцы, с момента исчезновения древних видящих уже прошли столетия. Но существовало новое поколение видящих, которое начало занимать свое место в новом цикле.
— Новое поколение видящих, — что ты имеешь в виду?
— После того, как мир первых толтеков был разрушен, те видящие, кому удалось выжить, ушли в подполье и принялись за серьезнейший пересмотр своих практических методов. И первое, что они сделали, — выделили сталкинг, сновидение и намерение в качестве ключевых техник, в то же время очень сильно ограничив применение растений силы. Это, кстати, может послужить нам намеком на то, что в действительности случилось с ними из-за растений силы.
Новый цикл только-только сформировался, когда пришли испанские захватчики. К счастью, новые видящие успели как следует подготовиться к такого рода опасности. Они уже стали непревзойденными мастерами практики искусства сталкинга.
Последовавшие за этим столетия порабощения обеспечили новым видящим идеальные условия для дальнейшего совершенствования мастерства. Это может показаться довольно странным, но именно исключительная суровость и жестокость тех времен дали им импульс к выработке новых принципов. А благодаря тому, что они никогда не афишировали свою деятельность, их оставили в покое, так что они получили возможность разобраться в своих находках. Я спросил:
— Во времена Конкисты видящих было очень много?
— Поначалу — да. Но к концу осталось горсточка. Остальных уничтожили.
— А как в наше время, дон Хуан?
— Немного. Видишь ли, они как бы растворены повсюду в общей массе людей.
— Ты знаешь кого-нибудь? — спросил я.
— На такой простой вопрос ответить очень трудно. Некоторых мы знаем достаточно хорошо. Но они на нас не слишком похожи, поскольку сосредоточились на других аспектах знания — таких как танец, целительство, колдовство, заговоры — а не на сталкинге, сновидении и намерении, как советуют новые видящие. Пути же тех, кто в точности похож на нас, никогда с нашими путями не пересекаются. Так устроили видящие, жившие во времена Конкисты, для того, чтобы испанцы их не истребили. Каждый из тех видящих основал свою линию. Причем не все из них имели последователей, так что лишь немногие из линий сохранились.
— Но ты лично знаком с кем-нибудь, кто в точности похож на нас?
— С несколькими, — лаконично ответил он.
Тогда я попросил его дать мне как можно более полную информацию об этих людях. Меня это очень заинтересовало, поскольку появлялась возможность получить подтверждение со стороны. Я полагал, что очень важно заполучить имена и адреса.
Однако дон Хуан явно не собирался идти мне навстречу. Он сказал:
— Знаешь, новые видящие уже прошли через это. Они достаточно занимались поисками подтверждений. Добрая половина их на этом погорела — они запутались в подтверждениях и погибли, так и не сумев выбраться из этих дебрей. Так что теперь все мы — одинокие птицы. И давай оставим все как есть. Наша линия — единственная, о которой мы с тобой можем говорить. Но зато об этом ты и я можем говорить сколько угодно.
Потом дон Хуан объяснил, что все линии были основаны видящими в одно и то же время и по одному и тому же образцу. В конце шестнадцатого века каждый Нагваль намеренно изолировал себя и свою группу видящих, полностью исключив возможность каких бы то ни было явных контактов с видящими других групп. Следствием такого резкого разделения было образование отдельных изолированных линий, каждая из которых обладала своими специфическими чертами. Наша линия состояла из четырнадцати Нагвалей и ста двадцати шести видящих. Некоторые из этих Нагвалей имели в своих группах всего по семь видящих, некоторые по одиннадцать, а некоторые — по пятнадцать.
Дон Хуан рассказал мне, что его учителем — он говорил «бенефактором» — был нагваль Хулиан, а перед Хулианом был нагваль Элиас. Я спросил, известны ли ему имена всех четырнадцати Нагвалей, и он перечислил их по порядку, чтобы я смог запомнить. Еще дон Хуан сказал, что лично был знаком с пятнадцатью видящими, составлявшими партию его бенефактора, и что он знал также учителя своего бенефактора — нагваля Элиаса — и одиннадцать видящих его команды.