Адриан помнил себя почти с самого раннего детства. Крылатые всегда утверждали, что он серьёзно болен, раз так часто плачет, но мать всегда знала, в чём дело. Она знала, что каприз — не болезнь, хоть в их селении так редко встречается. Он помнил детально озабоченные лица, склонённые над ним, в то время, как он заходился плачем из-за какой-нибудь безделушки.
Самым ужасным был день, когда он впервые вышел во двор своими ногами, в летней легкой футболке. Испуганные взгляды и «О боже! Где его крылья?!». Отец тогда сразу увёл его в дом, хотя мальчик не сразу понял почему. Мать сказала соседям, чтобы не обращали внимания на недуг её сына.
— Ведь это просто ребёнок! — говорила она. — Он никому не причинил зла...
— Ария, — укоризненно качали головой крылатые, — ведь этот ребёнок совсем как человек! Ты знаешь, что мы...
— Знаю! — воскликнула женщина. — Знаю! Только он не человек, он мой сын!
Она заплакала, крылатые опустили головы. Никто из взрослых с того дня не упрекнул Адриана за отсутствие крыльев. Но дети указывали на его недостаток постоянно, не со зла, а из своей наивности.
— Смотрите! — кричал малыш лет пяти. — У мальчика совсем нет крыльев!
Порой дети подходили к Адриану и спрашивали, за что ему отрезали крылья, и не брали ли его в плен люди. Скоро мальчик понял, что где бы он ни находился, не будет ему покоя. Целыми днями он рисовал, сидя в своей комнате или носился по диким степям и лесам с Гаем. Так он жил до своего восемнадцатого дня рождения.
Обычно подростков приходят поздравить друзья, но Гай заскочил лишь на пару минут, а потом сразу улетел по делам. Адриана поздравляли в основном родственники, многих из которых он знал совсем плохо. Первые, конечно, мать с отцом, затем тётя, бабушки и дедушки и даже двоюродный брат трёх лет, крылатый, разумеется. Очевидно, ребёнку объяснили, что про крылья спрашивать не стоит, но он так испугался, увидев бескрылого Адриана, что спрятался за мать и простоял так всё время.
Последней посетила Адриана старейшина селения. Крылатая старуха неуклюже прошла в комнату и развалилась в кресле.
— Адриан, мальчик мой, — начала она, — теперь ты взрослый мужчина...
Она продолжила речь о взрослении, но Адриан её не слушал. Он уже не один раз прослушал все эти банальные фразы, и его начинало тошнить. Бескрылый сидел и ждал с нетерпением, когда закончится эта речь, желая скорее остаться одному. Вдруг его мысли прервал хрипящий смех старухи, он взглянул на неё с интересом.
— Ты вот-вот упадёшь со стула со скуки, неужели тебе говорили это так много раз? — хохотала она.
— Я не считал, но ваш текст знаю наизусть, — ответил Адриан без улыбки.
— Ты нетерпелив, как человек, — заметила старуха.
— Я не человек! — вспыхнул он и вскочил со своего места. — Не человек, и вы это знаете! Я задел вас своими словами, раз вы так стараетесь задеть меня в ответ...
— Вовсе не задел... Просто ты многого не знаешь. Я сказала так не чтобы задеть тебя, а лишь потому, что это правда. Ты настоящий человек.
— Вы не можете судить о том, кто я, только по наличию крыльев, — Адриан всё ещё пылал негодованием.
— Я сужу по фактам. Достаточно твоего характера, но есть и ещё более убедительные, — холодно заговорила старуха.
Адриан долго смотрел ей в глаза, потом отвернулся и прошипел:
— Уходите.
Старуха ушла. Она не произнесла больше ни слова. Но Адриан больше не мог ни есть, ни спать. Он совсем перестал выходить на улицу и видеться с Гаем. Его терзали сомнения и мысли. Что, если он и правда человек?
2. Тайна Арии
Адриан мучился в сомнениях целую неделю. Даже отец заметил как-то за ужином:
— Что-то ты совсем питаться перестал, неужто влюбился?
Сын не ответил, лишь отодвинул тарелку и встал из-за стола. Уходя, он обернулся и спросил:
— Я человек?
Мать сделалась бледнее снега, отец хватал воздух ртом, не в силах вымолвить и слова. Конечно, они знали ответ на этот вопрос.
— Я так и думал, — сказал Адриан и вышел из дома.
Он отправился к старейшине, которая навещала его в день рождения. Её маленький домик находился на самом краю селения, так как был построен одним из первых. Адриан шёл по улице, ловя на себе взгляды крылатых — у кого смущённые, у кого неодобрительные, у кого осуждающие. Теперь ему было всё равно, как на него смотрят. Он больше не пытался походить на них и думал с гордостью: «Я человек!».
По дороге его встретил Гай, начал спрашивать, куда тот исчез. Адриан не ответил ничего, сказал лишь, что очень спешит. Наконец, он очутился у домика старухи и постучал в дверь.
Старуха открыла с улыбкой на лице и сказала растерянному юноше: