Я погрузился в размышления, пытаясь разгадать эту загадку. К счастью, тогда я уже научился отстраняться от реальности – всего на пол шага отступая в поток, но не погружаясь в него и не давая унести меня прочь. Это позволяло избежать многих неудобств – холода, ветра, обжигающего огня (с этим я потешился как-то над адептом инквизиции), при хорошей концентрации мне удавалось отойти настолько, чтобы стать невидимым.
Быстро темнело. На черном небе загорались звезды. Они были настолько близкими, что на какое-то время я забыл о сидящем на краю пропасти, засмотревшись на них. Их было так много, что я понял: небо не черное, как я всегда считал. Оно горело мириадами сияющих огней, становясь все ближе и поглощая меня. Не знаю, чем это закончилось бы – новым путешествием или просто обмороком, но в тот момент, когда я готов уже был оторваться от ледяного склона и покинуть это странное место, человек пошевелился.
Я моргнул, восстанавливая зрение. создавалось впечатление, что ветер коснулся его одежды, сдвинув на миллиметр край рукава. Но ветер стих, как только солнце скрылось за дальними пиками. Горячей волной обрушилась реальность, заставляя кровь закипеть в жерле адреналинового вулкана.
Обострившимся от напряжения зрением я наблюдал за застывшей в нескольких метрах фигурой. Теперь мне казалось, что одинокий отшельник, по непонятным причинам забредший на крышу мира, равнодушный к холоду, ветру и палящему солнцу, представляет для меня смертельную опасность.
Простой человек не способен на такое – с запозданием пришла здравая мысль. Он может быть странником вроде меня, выбравшим это пустынное место, чтобы отдохнуть от вечного копошения жизни. Или, что еще хуже, поджидающим неловкого новичка, с таким же даром, чтобы отобрать его силу и сбросить в самую середину потока, из которого уже не добраться до края, не ступить на берег вечности.
Возможно даже, он как-то вызвал меня сюда, притянул силой мысли или заклинания. Впервые за сотни лет меня окутало тяжелое чувство обреченности. Я притаился, как загнанная голодным хищником добыча, и ждал, готовый в любой момент дать отпор. С ужасом я обнаружил, что моя способность погрузиться в поток, которая давала возможность перенестись в другое место, просто исчезла. Я ощущал нестерпимый холод и ужас происходящего – я стал обычным человеком, который не властен над временем.
Время шло, но он больше не подавал признаков жизни. Если бы не катастрофические изменения в моем состоянии, я бы решил, что мимолетное движение привиделось мне. Когда ожидание стало невыносимым, а тело просто начало кричать от холода, я решился.
Осторожно размяв затекшие мышцы, я сделал небольшое движение в сторону человека на уступе. Если мне удастся незаметно подкрасться к нему, я смогу столкнуть его с обрыва до того, как он заметит меня и причинит мне вред. Эту глупую мысль развеяла мгновенная судорога, сковавшая все тело.
Он несомненно не только знал о моем присутствии, но и читал мои мысли. Предупреждение было убедительным и повторения не требовалось. Остановившись на расстоянии вытянутой руки, в свете звезд я отчетливо видел, как ровно поднимаются его грудь. Теперь лицо не было отрешенным.
Очень медленно он повернул голову и открыл глаза.
Ночь мы провели на уступе скалы. Ощущение полета в абсолютной пустоте призвало леденящий ужас, затмивший даже колючие тиски ветра, поднявшегося с заходом солнца.
Маг, или отшельник – пока мне было неизвестно его имя – больше не обращал на меня внимания. Казалось, что не обращал. Его взгляд словно разделил мою сущность острейшим ножом, заглянул в самое глубокое и темное дно, так, что мне самому стали очевидны такие закоулки моей души, о которых я и не подозревал, а потом снова отвел глаза.
Его взгляд был направлен в пустоту. Его силуэт отчетливо выделялся на фоне прорезавшихся на небе звезд. Они, как сияющие кинжалы, вскрывали бархатную ткань небосвода и впивались пронизывающими лучами в мое тело. Я видел только свои руки, но это давало мне надежду, что я еще не стал призраком, а сила сидящего на краю не развеяла меня по ветру.