— Кого огорчать? — догнал нас огневик и вдруг тоже взял меня за руку.
Я себя в этот момент ощущала полнейшей дурой. Что именно думал про нашу троицу староста, я даже знать не хотела. Абтгейц давно считали цитаделью порока и разврата, а аристократов — верными служителями этой секты. Кажется, сейчас староста в этом активно убеждался.
Болота нам не попадались. Раскатанная телегами дорога закончилась примерно минут через сорок пешего пути, но не лес. Необъятные кроны деревьев-великанов закрывали собой хмурое небо и спасали нас от вновь набравшего силу дождя. Он сбивал уже пожелтевшие листья и приминал пожухлую траву.
— Скоро там дом знахарки? — спросил уже притомившийся Леу у старосты.
— Так здесь где-то должен быть. Я в последний раз еще мальчишкой сюда прибегал, не пом…
Речь мужчины оборвалась резко. Неожиданно закашлявшись, староста согнулся, и именно это спасло его от последствий магического удара. Неудержимая волна чистейшей магии, наполненная тяжелыми, грязными эманациями, едва не снесла нас с ног, но парни успели выставить защиту.
Правда, переливающиеся перламутром стены, наложившиеся одна на другую, нас все равно не спасли. Меня откинуло прямо на старосту, парней — рядом, в мокрую траву.
— Леу, стена огня! — мгновенно скомандовал некромант, вскакивая на ноги.
Я такой реакцией похвастаться не могла. Больно ударившись локтем о камень, поднялась кое-как, придерживая пострадавшую руку.
Но лучше бы так и лежала.
— Не поднимайтесь, — прошептала я тихо для старосты, едва размыкая губы.
Метрах в сорока от нас за низкой стеной огня, что колебался под дождем, стоял тот самый некромант, которого мы искали. Он действительно был облачен во все черное. Теплый плащ, потертый от времени, висел лохмотьями. Глубокий капюшон полностью скрывал его лицо.
А я ощутила то, что чувствовать сейчас не должна была. Не страх, нет. Мой дар потянулся к мертвой плоти, с которой не работал целых два дня. К мертвой плоти живого некроманта!
— Четвертый уровень, — выдохнула я пораженно. — Неуправляемое разумное умертвие.
— Лич, — внес уточнение так же, как и я, застывший Ионтин. — Я вызываю отца.
То, что Ио достал из ворота рубашки металлический медальон и крепко сжал его, я успела отметить лишь мельком. Лич уже готовил следующий удар — губы его растянулись в улыбке, обнажая белоснежные зубы, которые было видно из-под капюшона. Магический фон задрожал так сильно, что охнул даже староста.
— Мне нужна защита! — воскликнула я, мгновенно высвобождая свой дар, что так и рвался наружу.
Заклинание, которое я заучила намертво, зашелестело по губам. Куратор говорил, что моя концентрация — это мой айсберг, который рано или поздно меня потопит, но сейчас она фактически спасла мне жизнь. И не только мне.
Стремительно забравшись под чужую защиту, я произнесла заклинание упокоения, как делала это с наглым хомяком, но…
Оно не сработало.
— Ты решила потягаться со мной, девчонка? — громкий смех мертвого некроманта резанул по ушам.
Но кое-чего я все-таки добилась. Плетение, создаваемое личом, рассыпалось, потому что удара от меня он не ожидал. Однако не прошло и секунды, как он начал плести новое.
Наверное, у меня сработали инстинкты. Внутренне испугавшись того, что у меня не получилось, внешне я бросилась вновь, направляя заклинание, позволяющее мне пролезть под чужую защиту. Но на этот раз некромант подготовился.
Мою магию отбросило, отчего она просто рассыпалась.
Но и это меня не остановило. Я не видела ничего из того, что происходило вокруг. Сконцентрировавшись, проговаривая заклинание вновь и вновь, я била по чужой защите, ломая ее, заставляя трещать.
Отвлекшись от своего плетения, лич разозлился и теперь направлял удар на меня. Я не знала, выставили ли парни защитное поле, о котором я просила, а проверить времени уже не оставалось. Счет шел на секунды.
И я провалилась.
Нет, ничего не изменилось. Я пробивала чужую защиту, удачно пробивала, чем испугала мертвого некроманта, непонятно как затесавшегося в эти леса, но вдруг почувствовала то, о чем говорил куратор, — границу.
То самое пограничное состояние, когда уровень концентрации зашкаливает, а маг фактически остается без защиты, потому что сливается со своим даром. Но прежде, чем я откатилась назад, я услышала голос лича:
— Много силы! Так много силы! — восклицал он, почти кричал в шальной радости.
— Не дай ей себя подчинить! — рявкнул кто-то другой, кого здесь совершенно точно не было. — Сдохни, но не дай!
— Она убьет меня, — проговорил лич с улыбкой, словно испытывал удовольствие от осознания происходящего.