Элена вздохнула. После такой ужасной ночи она ожидала, что все вокруг с восходом солнца окажется другим: деревья пригнутся к земле, животные превратятся в страшных монстров. Однако жизнь в долине текла своим чередом, как и в любое другое утро. Это немного успокоило Элену. Жизнь продолжается — значит, и она может рассчитывать на лучшее.
Движение возле мельницы привлекло внимание Элены. Брат махал ей рукой. Благодарю тебя, Добрая Мать! Девушка побежала вперед, ей ужасно хотелось поскорее сократить расстояние между ними, но Дымка все тянулась к траве, задерживая девушку. Когда она наконец оказалась рядом с братом, тот покачал головой:
— Никого. Они, наверное, пытались остановить пожар.
— А что, если и тети Филы нет дома? — спросила она, а Дымка тем временем энергично атаковала листья на соседнем кусте.
— Нет, Эл. Конечно, наша тетя — крепкая пожилая леди, но мужчины не позволят ей сражаться с огнем, как бы сильно она ни ругалась. Она осталась дома.
— Надеюсь, ты прав.
— Пойдем.
И Джоак повел ее к Мельничному мосту. Элене опять пришлось тащить за собой упирающуюся Дымку, но кобыла была полна решимости наполнить брюхо, пока они не ушли с луга.
Наконец ей удалось заставить лошадь войти на мост, и копыта громко застучали по камню. Когда они были на середине моста, Элена обернулась, чтобы посмотреть на мельницу, и заметила, как в окне второго этажа дрогнула занавеска.
— Джоак, на мельнице кто-то есть. — Она указала в сторону окна.
— Странно. Они наверняка меня слышали. Я стучал в окно с задней стороны мельницы.
— Может быть, это дети мельника, которые боятся открывать дверь, пока родителей нет дома.
— Я знаю их, Сесил и Гараш, и они меня знают. Мне это не нравится, — мрачно сказал Джоак.
Со стороны дороги послышался скрип колес приближающегося фургона, и Джоак решительно повел ее в сторону. Они спрятались за деревьями, растущими на северной обочине. Джоак заставил лошадь отойти подальше.
— А вдруг это люди, которых мы знаем, — сказала Элена. — И они нам помогут.
— Или те, кто преследовал нас прошлой ночью.
Элена прижалась к боку Дымки. Из своего укрытия она увидела, как мимо проехал открытый фургон. Там сидели солдаты, одетые в красно-черные цвета гарнизона. Она вспомнила, как худой мужчина вчера ночью сказал, что он из городского гарнизона.
Ни она, ни брат не стали окликать проехавших мимо солдат.
Джоак жестом показал Элене, чтобы она еще сильнее углубилась в лес. Девушка набрела на оленью тропу, это позволило Дымке развернуться. Теперь они уже с трудом различали мост сквозь листву. Солдаты соскочили с фургона. Часть из них осталась сторожить мост, а двое направились к мельнице.
— Нужно уносить отсюда ноги, — прошептал Джоак на ухо сестре.
Только они собрались уходить, Элена увидела, как распахнулась дверь мельницы и мельник с женой поспешили навстречу солдатам. Она не слышала, что говорил мельник, но он показал на дорогу, ведущую к городу.
— Не понимаю… — пробормотала Элена.
— Садись на Дымку. — Джоак помог ей сесть верхом, а сам устроился позади. — Нам необходимо добраться к тете Филе до того, как нас кто-нибудь увидит.
— Почему? У нашей семьи много друзей в городе.
Джоак махнул рукой в сторону моста.
— Например, мельник с женой.
Испуганная Элена ударила пятками в бока Дымки, и кобыла затрусила дальше по оленьей тропе.
— Так что же нам делать?
— Будем идти по лесу. Дом тети Филы находится возле северного конца города. Мы обойдем город, скрываясь за деревьями.
Элена ничего не ответила, но, хотя все в ней восставало против слов Джоака, она понимала, что брат прав. Теперь они могли доверять только членам своей семьи. Тетя Фила обладала ясной головой и твердым характером. Она и трое ее взрослых сыновей защитят их и помогут разобраться в происходящем.
Она сжала бока Дымки коленями, заставив ее идти быстрее, — чем скорее они доберутся до пекарни тети, тем лучше. Элена посмотрела на плывущий по небу дым. Неужели все фруктовые сады сгорели? Что стало с долиной и живущими там людьми? Она вспомнила те мгновения, когда смотрела на луг перед мельницей и ей показалось, что ничего не изменилось. Она жестоко ошибалась.