— Они не шпионы.
Все повернулись к Солу. Лорд Севериор улыбнулся.
— Вы желаете высказаться, Озаренный? — поинтересовался он.
— Лишь повторить, что они не шпионы, — ответил Сол, сохраняя ровную интонацию. — Я годами работал с этой группой. На сей раз их интересы — это наши интересы.
— Они из дома Делак, — отозвался Севериор. — Их ремесло — тайны, а единственная ценность — ложь. Все они шпионы, это вам скажет даже самый невежественный малолетка в самом выродившемся поселении подулья.
— Именно благодаря своему опыту они могут нам помочь.
— С чем именно помочь? — спросил Севериор, прищурив глаза. — Вы убедили совет дать им доступ, рассказывая басни о безупречной технологии наблюдения, вопреки моим опасениям. Я все еще не вижу, почему следует разрешать чужакам заходить на наш объект.
— На объект Хельмавра.
Это подал голос главный метеоротехник Импульс. Похоже, его самого удивило собственное вмешательство, и он изо всех сил постарался сложиться в кресле. Лорд Севериор мгновение глядел на него с выражением лица, которое могло бы разрезать алмаз.
— Само собой, право собственности над данным комплексом принадлежит лорду Хельмавру, — произнес он ледяным тоном. — Однако, будучи стражами, мы должны защищать его, и я не понимаю, как…
— Вы не понимаете, как что–либо здесь работает, — ответил Сол, яростно глядя на него. — Не считая главного метеоротехника Импульса, никто из вас не смог бы выкачать штормовой всплеск и не знает, как стабилизировать Иглу в период затишья. Вы вообще умеете работать дуговой сваркой? Предположу, что нет. Большинство из вас не в состоянии даже покидать станцию, поскольку в качестве какого–то бессмысленного знака преданности отказалось от работоспособного зрения. Вы считаете себя вершиной Меркатор Люкс, но для неусовершенствованных глаз вы всего лишь радикальная группа суеверных и ханжествующих фанатиков.
Комната затихла и замерла, за исключением Импульса, пытавшегося исчезнуть в своем кресле, и доктора Кауте, которому плохо удавалось скрыть насмешливую улыбку.
В конце концов, лорд Севериор заговорил:
— Лорд Сол, — сказал он. — Меркатор Люкс отвечает за продажу и распределение энергии по ульям. Мы образуем часть огромной сети, скрепляющей этот мир воедино. Эта функция не требует экспертных познаний в пайке проводов или очистке емкостей с охладителем. Такие задачи поручаются нашим уважаемым подчиненным вроде присутствующего здесь господина Импульса. Наше призвание — накапливать прибыль, и все гильдийцы, сидящие за этим столом, превосходно справляются с данной ролью.
Он поднял взгляд и обвел им стол, после чего свирепо уставился на Сола.
— Все, кроме вас, — произнес он. Его хрустальные глаза были яркими и холодными. — Должен ли я напомнить всем о бездарно проваленном контракте с Катталом? Вы снова не оправдали ожиданий. Кто получил тот контракт?
— Мне кажется, это был лорд Пьюрберн из Меркатор Пирос, — истово отозвался лорд Стульти.
— Благодарю вас, Стульти, — произнес Севериор и одарил просиявшего гильдийца постной улыбкой, после чего снова повернулся к Солу. — Похоже, у вас и впрямь не много успехов, верно? Всякий раз, как вы оказываетесь против него, кончается неудачей. Возможно, впрочем, вы почувствуете себя спокойнее, зная, что я не считаю это сознательными действиями с его стороны. Подозреваю, для него вы даже не сигнал на биосканере.
Сол яростно посмотрел на него. Нейронные контуры в руке запульсировали, на посеребренных линиях заплясали искры. Ему хотелось схватить Севериора за морщинистое горло и дать прочувствовать, каково это — обладать истинной силой: силой, приобретенной благодаря добытым с трудом знаниям и болезненным жертвам.
— Возможно, мне следует сосредоточиться на своих личных умениях, — сказал он. — Я встречусь с Делаками, оценю, можно ли внедрить их технологию в сеть, прослежу за установкой и откалибрую инфохранилища для компенсации возросшей активности. Тогда вы сможете сконцентрироваться на извлечении прибыли из моей работы.
Солвстал, и по улыбке Севериора понял, что это была ошибка. Однако отступить он не мог. Он уже дошел до двери, когда старик заговорил:
— Вы удивляете меня, Озаренный, — произнес он. — Мы даже не добрались до основной части.
— Я верю, что совет примет верное решение, — отозвался Сол, помедлив у двери и все еще стоя спиной к залу. — Я же сосредоточусь на наших гостях, учитывая, как вам из–за них некомфортно.
— Как любезно, — не унимался Севериор. — Стало быть, вы не слышали, я полагаю?
— Не слышал о чем?
— Ну, о том, что повторно обнаружен Перикулус, — ответил Севериор. — В подулье снова нашли Запретный Самоцвет Города-Улья. Так много возможностей для тех, кто обладает подтвержденными достижениями. Ваш друг лорд Пьюрберн явно выглядит заинтересованным.
Сол замер.
— Один из этого совета мог бы попытаться заполучить контракт для Меркатор Люкс, — продолжил Севериор. — Я рассматривал на эту роль вас, принимая во внимание ваш опыт противодействия лорду Пьюрберну.
— Я…
— Но с другой стороны, весь ваш опыт — это неудачи. — Он улыбнулся. — Вы свободны, лорд Сол. Ступайте возиться с вашими игрушками.
Пиромантический Конклав двигался через подулье по спирали, словно жижа, закручивающаяся в сливном стоке. Охранники-Огарки вышагивали в безупречной согласованности, двигаясь по бокам от платформы, скользившей на слое жгучего синего огня. Однако, несмотря на свою извилистость, маршрут был не произвольным. Ведь они проходили по поселениям дома Кавдор, и шипящие люмены возвещали об их прибытии, неожиданно вспыхивая светом звезд.
По центру всегда располагалась Церковь Искупления, по краям дверей которой стояли жаровни, встречавшие появление Пьюрберна приветственным ревом. Поселенцы, уродливые и жалкие создания даже по меркам подулья, выходили взглянуть на шествие. Лорд Пьюрберн обращался к ним с проповедью, всякий раз рассказывая одну и ту же историю — что в подулье поднялся рай для грешников, известный как Перикулус, который уже стал пристанищем скверны. И что он, лорд Сайлас Пьюрберн, не может допустить, чтобы эта язва нагноилась. Что он, во имя Бога-Императора, спустится в эту мерзкую дыру и выжжет ее дочиста. Он не может просить их сопровождать его в этом паломничестве, ибо они повинуются своему Дому. Но если кто–то ощущает зов послужить во имя Него, если кто–то желает омыть себя искрой света Бога-Императора, то он с радостью их примет.
И так его ряды росли, верующие из Кавдора меняли дикость и убожество своих жизней на возможность сражаться в крестовом походе Бога-Императора. Он полагал, что это своего рода армия, хотя и не снабжал их ни довольствием, ни припасами. Впрочем, это не имело значения: крысы из дома Кавдор были искусны в собирании грибов и насекомых, а те, кто все–таки голодал, принимали это с бездумной истовостью мучеников.
Процессия прошла по огромным туннелям Капелей, и теперь он уже слышал, как они распевают псалмы о кровопролитии и праведной ненависти. Это изрядно раздражало, отвлекая его от изысканий. Ему удалось раздобыть на инфопланшет копию гримуаров и гобеленов из семейных хранилищ Пьюрбернов. Изображения сверкающих машинных узлов и огромных зубчатых стен, инкрустированных светящимися самоцветами, вызвали у него на губах нечастую улыбку, однако все это было еще до падения. Купол напоминал яйцо сточного крокодила: скорлупа, возможно, и пережила падение сквозь Улей Примус, но вот содержимое — совсем другое дело. Целые секции теперь могли оказаться утрачены, или, как минимум, недоступны.
Он вздохнул и положил инфопластину. Все без толку — ни на одной из схем не было того, что ему требовалось. Да он и сам точно не знал, что ищет: его предки, похоже, очень ценили поэтичность языка, а не предоставление внятных указаний. Они говорили о гидропоническом саду с цветущими экзотическими грибами; о блестящем металлическом сооружении, где находятся неведомые генетически сконструированные чудеса. Но что это, жилье? Лаборатория? Метафора? Это было неясно.