— Все на месте? — спросила она.
Элле пожала плечами.
— Похоже на то. Блок и Порез подгоняют замыкающих. У нас тут особо беглецов не будет. Куда они могут деться?
— Ага, — кивнула Вирэ, бросив взгляд на бегущую рядом сточную реку. Ну, возможно, «бегущую» — сильно сказано. Жижа двигалась едва ли со скоростью пешехода, хлюпая о рокритовые стенки. Она обладала достаточной выталкивающей силой, судя по течению и костям, время от времени выскакивавшим на поверхность. Однако Вирэ сомневалась, что многие в ее цепной бригаде рискнуть пересечь ее, а любой, кто каким–то образом добрался бы до дальнего края, вряд ли попал бы туда, сохранив прежнее число конечностей.
Ее взгляд метнулся влево. Там туннель изъела коррозия, металл был весь в ржавых дырах. Оттуда тянулись огромные кабели, каждый из которых покрывала грибная поросль. Имелись и просветы — некоторые достаточно крупные, чтобы прошел человек. Но пытаться прогнать ульевых рабов сквозь ползучий лес было бы безумием. При таком размере группы всегда существовал риск побега, однако ее сильнее заботили потери. В темноте могла скрываться всевозможная неприятная флора и фауна: гигантские пауки, парализующие милиазавры, спрятавшиеся хлысточерви. И это все были обычные опасности. Где–то в катакомбах вполне могла оказаться роща мозголиственниц, готовых превратить ее отряд в пускающих слюну лиственных зомби.
— Мы должны пройти, — произнесла она, глядя на приближающуюся колонну рабов. Любая задержка подрывала ее авторитет, и это создавало еще больший риск, чем туннели. Если подопечные поймут, как мало власти у нее на самом деле, и обратятся против них, то ее цепная глефа сможет собрать лишь небольшой урожай, а потом мотор заклинит, и ее завалят телами.
Элле нахмурилась, и ее левый глаз слегка задергался — когитатор прогонял варианты. Она моргнула и покачала головой.
— У нас нет ничего, что бы пробило столько рокрита. Во всяком случае, быстро.
— Хельмаврова задница, — сказала Вирэ. — Говорила же я тебе, что нужно прихватить мелта-бомб.
— Говорила, — отозвалась Элле. — Но еще вы хотели взять обогреватель, кошкометы, пару тяжелых стабберов, водяной конвектор, световые гранаты, ту статуэтку Бычьей Крови, которую держите на столе…
— Да, ладно, — вздохнула Вирэ, когда глаз Элле начал стекленеть: когитатор брал на себя извлечение памяти. — Но это бы все пригодилось.
— Может быть. Но это все нужно нести, а наши Кандальщики и бойцы и так нагружены своим снаряжением. В нынешней ситуации каждому рабочему выданы его собственные припасы. Если мы добавим больше дополнительной нагрузки, это замедлит наше продвижение, что потребует дополнительных припасов, что добавит еще нагрузки, что замедлит…
— Я поняла, — бросила Вирэ, прерывая когитаторный транс. — Все, что я хочу сказать: следовало настоять на мелта-бомбах. Это подулье, тут должны были попасться препятствия.
— В регистрационных журналах, которые я нашла по этому пути, было указано, что он чист, — вздохнула Элле. — Простите.
— Я тебя не виню, — сказала Вирэ. — Мне почему–то сомнительно, что это официальный пункт сбора пошлин Гильдии Денег. Но я ненавижу оказываться в такой вот ловушке. Дайте мне оружие и врага, которого нужно убить, и я отыщу дорогу. А здесь? Угодив между немытой толпой и сточной рекой? Отсюда мне не пробиться.
— Тогда рискнем через лес кабельных лиан?
— Может и так, — произнесла Вирэ. — Наверное, мы могли бы отправить разведчика. Он, возможно, найдет относительно прямой путь. Или его съедят. В обоих случаях мы узнаем больше.
— Кого?
— Из этих парней? — поинтересовалась она, бросив взгляд на гладиаторов. — Сомневаюсь, что половина из них вообще пролезет в дыры. Нам следовало нанять следопыта — купольного вестового, крысокожего, или вроде того.
— У нас есть крысокожая.
— Не напоминай мне. — Вирэ прошлась взглядом по рабам. — Это как раз та ситуация, где она может доставить проблем. За ней кто–нибудь еще наблюдает?
— Крюгер, — ответила Элле, кивнув на обильно покрытого шрамами бойца. Тот привалился к рокриту и тяжело дышал, без сомнения утомившись от веса силового молота, установленного у него на правой руке.
— Ага, — сказала Вирэ. — Похоже, он весь внимание.
— Он сказал, от нее не было никаких проблем.
— Их никогда не бывает. Ровно до тех пор, пока тебе не перережут глотку.
— Может, это нам и сделать? — спросила Элле. — Поугрожать сборщику?
— Не уверена, что он понимает такое понятие. — Вирэ грохнула кулаком по вокс-коммуникатору. — Слушай, ты! У меня для тебя новое предложение: открой проход, и я не стану отрывать тебе ноги!
— Уплатите сбор!
— Видишь? — поинтересовалась Вирэ. — Этот человек простую угрозу уяснить не может.
— Вы уверены, что это человек? — нахмурилась Элле. — Он, похоже, просто повторяет обрывки разговора. Может, там автоматика, например когитатор подключен к системе записи голоса?
— Это нам поможет?
— Полагаю, нет. Разве что открыть можно каким–то ключевым словом?
— Эй, там, — сказала Вирэ, продолжая прижимать кулак к коммуникатору. — Моей подруге вот кажется, что ты просто запись, но я так думаю: если бы кто и делал запись, то не выбрал бы голос, который звучит так, словно давится с полными легкими воды. Как считаешь?
— Уплатите сбор! — вот и весь ответ. Вирэ нахмурилась, пытаясь различить какую–нибудь перемену в интонации. Это было сложно; голос все так же звучал удивительно влажно.
— Хорошо, мы заплатим, — предприняла она попытку. — Все уплатят сбор. Сколько там?
Она ожидала все той же реакции, однако последовала пауза, словно находившийся по другую сторону вокса, кем бы он ни был, обдумывал ее слова.
— Да, — в конце концов, произнес он. — Мы возьмем плату, когда станет темно.
На сей раз его тон изменился. Он казался довольным. Или, быть может, взволнованным? Нет, не то слово. Не взволнованным. Скорее, предвкушающим. В нем слышался практически… голод.
Ее взгляд снова перескочил на сточную реку. В воде колыхалось так много костей.
— Так когда нам платить? — спросила Вирэ. У нее вдруг пересохло во рту.
— Скоро, — сказал голос. Радость в нем слышалась даже через потрескивающий коммуникатор. — Тьма грядет.
— Элле, — окликнула Вирэ, отступая от двери и снимая с цепной глефы ножны. — Ты говорила, что проводила проверки данных по этому пути? И там не было записей о препятствиях или помехах?
— Верно.
— А запись об успешном проходе была?
Элле нахмурилась.
— Что вы имеете в виду?
— Это исхоженный маршрут? — негромко продолжила Вирэ. Ее взгляд остановился на толпе ульевых рабов. Большинство из них сидело, ценя краткую передышку.
— Я… этим путем мало кто ходит, — проговорила Элле тихим голосом. — До Перикулуса было мало смысла. Даже теперь большинство выбирает дорогу подлиннее. Но у нас не было на это времени.
— Стало быть, записи о пункте сбора пошлины нет либо потому, что никто здесь не ходил, либо потому, что никто из выбравших этот путь не добрался до другого конца?
— Я…
— Тьма, — пробормотала Вирэ, и ее взгляд упал на тускнеющие люмены, освещавшие туннель. — Когда начинается ночной цикл?
— Никак не узнать, — отозвалась Элле, и тут один люмен мигнул и отключился. — На такой глубине многие проходы не синхронизированы с основным ульем.
— У меня такое чувство, будто я еще пожалею, что не взяла световые гранаты, — прошептала Вирэ, трижды постучав по личному вокс-коммуникатору. Получив этот сигнал, Кандальщики и бойцы с арен напряглись и рассредоточились вдоль колонны, двигаясь не спеша, чтобы не встревожить рабов. И все же она заметила, что некоторые подняли глаза на занявших позиции тюремщиков. Тут и там раздавались перешептывания. Это было рискованно, мятеж порой разрастался из самого безобидного действия.