Сол почти ее не слышал. В видении присутствовало что–то ужасающе притягательное. Однажды ему довелось видеть, как техник попал под случайный магнитный импульс. Тот висел в воздухе всего мгновение, а затем поле начало вытаскивать из него имплантаты. Сол мог бы отвернуться, закрыть глаза, но поймал себя на том, что зачарован вивисекцией кричащего человека. Это было нечто подобное, только хуже. Техник в агонии едва сознавал присутствие Сола. Но это чудовище глядело на него давно мертвыми глазами.
— Сол?
…разряд дернул, гром рванул; плоть и сталь, был и пропал…
— Сол?
Ангвис трогала его за руку.
— Сол? Вы должны дышать, — сказала она. — Его присутствие выводит из равновесия, но оно не может нам навредить.
Он сумел кивнуть, но обнаружил, что сверх этого мало что может сделать. Конечности будто бы как–то отключились.
— Это санкционированный шпионик, условный номер Тридцать Четыре Икс, — плавно продолжила она. — Я называю его Господин Стежок, поскольку при его создании была задействована довольно сложная хирургия. Господин Стежок делает свою работу. Он говорит нам все, что может услышать, мы это записываем, а потом убираем его обратно в ящик. Это необычный инструмент, но не более того. Ясно?
Он кивнул и наконец–то оторвал взгляд от шпионика. Сосредоточился на пациенте, заставляя себя поочередно изучать каждую перевязку и стим-инъектор. По сравнению с жуткой тварью, парившей позади, сожженная плоть и хирургические рубцы казались почти что приятным зрелищем. Ощущение было такое, будто что–то пытается вскрыть его душу. Сол не представлял, как Делаки могли это терпеть.
…слушай…
— Я включу звук, — произнесла Ангвис. — Оно расскажет нам то, что сумеет выцепить из окружающих разумов. К нам оно будет глухо, а учитывая близость к пациенту, можно надеяться, что оно сконцентрируется на нем. Но оно может подтянуть что–нибудь из любого места на станции, или сшить несколько фрагментов воедино. Пусть и будет казаться, что оно несет чушь, однако среди полу-лжи окажутся жемчужины истины.
— Что насчет моих Разрядных Стражей? Они защищены? — выдавил Сол, кивая в сторону двери. Слушать было тяжело.
Ангвис улыбнулась.
— Как мило, что вы считаете их своими стражами.
Вирэ махнула ревущей цепной глефой, которую держала обеими руками, и удар рассек множество бледных существ надвое. Она не делала ни одного лишнего движения, каждая атака перетекала в следующую, оружие вертелось вокруг ее тела, крутящиеся зубья жадно вгрызались в полупрозрачную плоть, освещенную наплечным фонарем.
Но она уставала, а они были повсюду — совершенно лишенные страха и движимые одним лишь голодом. Сквозь красную мглу кровавой жажды она увидела, что Элле падает, опрокинутая одной из тварей, а ее стаббер дает очередь в сторону шпиля. Развернувшись, Вирэ с воплем помчалась к подруге, но сквозь толпу тел было не пройти. Существа отдергивались, когда их задевал свет наплечного фонаря, и если бы потолочные люмены работали, то, возможно, еще оставался бы шанс. Однако в темноте у монстров было преимущество.
Один метнулся ей наперерез. Она мимоходом успела заметить приплюснутый нос и клыкастую пасть, а потом ее кулак врезался твари в лицо. Та упала, на миг оцепенев, пока Вирэ не вогнала ей в горло свой шипастый налокотник.
— Элле! — крикнула она, но голос затерялся. Ей показалось, что она видит девушку на полу, борющейся с бледным существом, которое разинуло пасть, обнажив клыки для смертельного удара. Вирэ было не успеть.
Потом произошло какое–то движение, и создание вдруг схватилось за глотку. Тень вздернула его вверх, и из–под него выкатилась Элле, прижавшаяся спиной к пункут сбора пошлины. На шее бьющейся твари появилась багряная черта, из раны закапала кровь. Потом голова резко дернулась вбок, и создание повалилось.
Приближались все новые.
— Элле! Сиди тихо! — велела Вирэ, кромсая надвигавшихся бледных тварей своим клинком на кровавые куски. — Будь со мной, девочка!
— Нам надо пройти! Надо открыть дверь! — послышался крик Элле, но это было невозможно. Туннель автоматически изолировался для предотвращения затопления или утечки газа. Без уже названного снаряжения не существовало способа проложить себе путь. Вирэ попыталась окликнуть девушку, но та ее не слышала, как будто адресуя свои вопли самой тьме.
Однако что–то пришло в движение.
Вирэ едва успела заметить это в прошедшем луче наплечного фонаря, но сквозь уродливую толпу как будто прошла тень, которая исчезла во мраке, откуда как раз возникли новые твари. Теперь было видно, что они бегут, низко пригнувшись, почти на четвереньках.
— Элле, держись за мной, — произнесла Вирэ, разрезая первую тварь напополам и протыкая вторую обратным взмахом. Но третья дотянулась до нее, миновала защиту, клыки щелкнули возле щеки. Она приложила существо лбом в нос, и неровная кромка шлема-короны вскрыла тому лицо. Однако в бедро впились клыки. Шипастый налокотник раскроил нападавшему голову, но их было слишком много, и ее утянули вниз.
Кулак Вирэ угодил по челюстям одной из тварей, но их когтистые пальцы уже рвали броню. Вот и конец — не на арене и не старухой в постели. Она надеялась на более славный финал, чем глотка недочеловека.
А затем тьму рассек свет: туннель позади нее медленно и со скрежетом открывался. Не много — полдюжины мерцающих умирающих люменов — но твари отпрянули, прикрывая безглазые лица руками. Некоторые уже слепо удирали назад сквозь лес кабельных лиан, но остальные либо попадали, либо незряче пошатывались в смятении.
— Прикончить их! — взревела Вирэ, вскакивая на ноги. — Не щадить никого!
9
Голос шпионика мерзко журчал, будто сточная вода; слова сливались в сплошной отвратительный поток. Сол скривился, а Ангвис повернула регулятор у себя на запястье, и темп речи существа замедлился.
— …Слава имени Его… вечно нет времени все починить… он не знает, что я жив…
Голос не стал менее мерзким, однако теперь он звучал безжизненно, механически — словно автоматизированный вокс-канал.
— И это все? — спросил Сол, поворачиваясь к Ангвис. — Как нам найти в этом смысл?
— Мы слушаем. Мы связываем. Мы узнаем.
— …Славься, свет… без толку, все без толку… Я мог бы дать ему знать…
— Это непохоже на воспоминания умирающего, — пробормотал Сол. Было сложно мыслить прямолинейно: голову будто заволокло смогом.
— Нет, — отозвалась она. — Думаю, оно подтягивает это со всей Иглы. Можно было бы усилить ингибиторы, но так оно станет менее восприимчиво и к объекту. Вы уверены, что он жив?
— Технически, да. Наш док полагает, что у него мог умереть мозг.
— Тогда, может быть, и считывать нечего? — пожала плечами Ангвис. — Возможно, нам следует заканчивать свои дела здесь.
— Нет, — отозвался Сол. — Я зашел слишком далеко. Нам нужно лишь взбодрить пациента на минуту. Все, что мне надо — его последние мгновения. Нужно узнать, как он умер.
— …бедный малыш Убель узнал не тот секрет…
— Я не могу одобрить участия третьих сторон. Ваш доктор…
— Нам не нужен Кауте, — ответил Сол, проталкиваясь мимо нее к медицинской системе. — Пациент в любом случае уже все равно что покойник. Если мы просто отключим болеутоляющие и накачаем его стимуляторами, это должно привести его в сознание, пусть хотя бы на секунду.
— Ему будет мучительно больно.
— Всего мгновение. Будь я на его месте, я бы заплатил такую цену ради мести тем, кто меня сжег.
— …свет отыскивает замки и проникает внутрь…
Он почувствовал на своем плече руку Ангвис.
— Сол, это деликатная операция. Спешка нам не друг.
— Просто держите своего зверя в клетке, — ответил Сол, не оборачиваясь. — Я могу это сделать. Скачок адреналина через три, две, одну.