— Я — лорд Сайлас Пьюрберн, — с улыбкой произнес гильдиец. — Рад встрече с вами, капитан.
— Жаль, что не могу сказать того же, — отозвался Канндис, свирепо глядя на него. — Вы знаете, сколько сожжений произошло с того момента, как вы привели в Перикулус этих кавдорских крыс?
Лорд Пьюрберн вздохнул, и на его морщинистом лице появилось страдальческое выражение.
— Да. Боюсь, я отчасти должен взять на себя ответственность за это.
— Стало быть, они действуют по вашему приказу?
— Когда я услышал, что Перикулус вновь обнаружен, то устремился сюда, чтобы исполнить обеты, данные моими предками, — продолжил Пьюрберн, игнорируя вопрос. — По пути я миновал множество поселений. Боюсь, мое волнение взбудоражило пыл наиболее фанатичных обитателей Улья Примус. Я польщен тем, что они решили последовать за мной, невзирая на опасности.
— Теперь опасностей больше, — пробурчал Канндис. — Эти маньяки в ответе за большее число смертей тут, чем преступники и еретики вместе.
— Вы должны простить их, — ответил лорд Пьюрберн. — Многие из них родом из более набожных частей подулья. Они не привыкли к логовам греха и ереси. Некоторые привели с собой детей, стариков и убогих, надеясь на новую жизнь. Обнаружив, что среди них живут торговцы стимуляторами и головорезы, они ощутили, что необходимо действовать.
Канндис вздохнул и обвел взглядом недавно отремонтированную церковь.
— Лорд Пьюрберн, — произнес он. — У меня нет особого желания преследовать тех, кто в ответе за… обустройство этой церкви. Однако несанкционированное насилие должно иметь последствия.
— Разумеется. Вот почему я хотел представить вас брату Тритусу.
Он кивнул на кавдорскую крысу рядом с собой. Тот продолжал глядеть на Канндиса с плохо скрываемой ненавистью.
— Брату Тритусу будет поручено управлять этой церковью и помогать верующим, — сказал Пьюрберн. — Это только начало. Уже обустраивается орфанариум для призрения и воспитания молодежи. Перикулус вновь займет важное место. Даю вам слово.
Канндис подался поближе. Его лицо оказалось в дюйме от лорда Пьюрберна.
— Я отвечаю только перед лордом Хельмавром. Ему решать, чем станет Перикулус.
— Конечно, — отозвался лорд Пьюрберн. — Простите за дерзость.
— Наша главная проблема в нехватке еды, а не веры, — продолжил Канндис. — В этом, да еще в проклятом холоде.
— Не беспокойтесь. Я уже связался с коллегами из Меркатор Паллидус. Припасы и бригада Размольщиков прибудут через считанные дни. Что же касается температуры, то когда я закончу прометиевые магистрали, Перикулус в полной мере получит тепло и энергию, необходимые для процветания.
Канндис рассмеялся. Прозвучало невесело.
— «Процветание», возможно, преувеличение. Для начала — «выживание».
— Я дорожу вашей оценкой, паланит-капитан, — ответил Пьюрберн. — Однако подозреваю, что она была сделана до моего прибытия. Не сомневайтесь, я восстановлю величие Перикулуса. Каждая часть купола станет такой же, как прежде, каждый факторум будет работать в полную силу.
Канндис покачал головой.
— Это невозможно. Рабочих недостаточно, чтобы…
— Рабский караван Меркатор Сангвис уже в пути.
— Факторумы даже не пригодны к работе! — взорвался Канндис. — Там половина кварталов под угрозой обрушения. Что я, по-вашему, должен делать с таким количеством дополнительных тел? Дополнительных ртов? Дополнительного хаоса?
Пьюрберн развел руками.
— Боюсь, все уже устроено. Они будут здесь через день-два.
— Вы глупец, Трон вас прокляни! — выругался Канндис. Услышав это, Гладшив, который все еще склонялся в молитве, подскочил и едва не опрокинулся со скамьи. Канндис яростно уставился на него, и служащий опустил голову, однако паланит-капитан успел заметить в его глазах презрение.
Пьюрберн улыбнулся служащему, а затем снова повернулся к Канндису, ничуть не смутившись от его вспышки.
— Старший паланит-капитан, мне жаль, что я взвалил на вас это бремя, — сказал он. — Однако я обладаю существенными ресурсами. Я могу предоставить оружие и опыт, чтобы помочь сражаться со скверной.
Канндис рассмеялся.
— Записаться хотите?
— Старик вроде меня будет обузой, — с улыбкой произнес Пьюрберн. — Но я могу помочь иначе. Эта врезка, которая сейчас обслуживает ваши потребности — убогая работа, даже для преступника.
— Эта врезка была задействована на временной основе, чтоб обеспечить наш штаб, — чопорно ответствовал Канндис. — Если желаете, могу процитировать закон и контракт в подкрепление…
— В этом нет нужды, — сказал лорд Пьюрберн. — Но коль скоро я теперь здесь, временное решение более не требуется. Возможно, я в силах помочь еще с чем–нибудь? Я мог бы покарать графа Технуса и его шайку за кражу прометия, в то же время обеспечив надлежащее снабжение вашей участковой крепости.
Он снова улыбнулся. Впалые щеки придавали этому выражению лица что–то мертвенное. Канндису случалось вылавливать трупы с более располагающими ухмылками. Этот человек был змеей и скрупулезно использовал интонацию и мимику, чтобы изобразить искренность. Тем не менее, он оставался гильдийцем, и именно так там и велись дела. От Канндиса не требовалось верить человеку, если он верил в его цель.
— Вы просите меня санкционировать эти действия?
Лорд Пьюрберн торжественно кивнул.
— Именно так. Вы — закон, паланит-капитан. В ваших руках вся власть, и мне не хотелось бы вести себя в манере, которую могут счесть неуважительной.
— Ну ладно, — произнес Канндис. — Разбирайтесь с этим делом о краже прометия, но даже не думайте трогать нынешнюю линию, пока не будете готовы удовлетворить наши потребности. Я не собираюсь снова спать в холоде.
— Ну конечно, сэр, — отозвался Пьюрберн с резкой улыбкой. — Хотя признаюсь, что я предвидел ваш ответ и уже кое–что устроил. К вашему возвращению участковая крепость воссияет столь же ярко, как правосудие Хельмавра, а вас будет дожидаться теплая постель.
— Приятно это слышать.
— Я выполняю свои обещания, паланит-капитан, — сказал Пьюрберн, продолжая улыбаться. — В сущности, со вторым вопросом я тоже уже разобрался. Прошу вас, идемте со мной.
Он прошел мимо Канндиса, а следом двинулись его подручный-кавдорец и огромный Пиромагир. Даже Гладшив вскочил на ноги, но затем заколебался, и его взгляд заметался между Пьюрберном и Канндисом.
— Что происходит, во имя Трона? — требовательно вопросил Канндис, потянувшись к пистолету. Однако они проигнорировали его, шагая к церковным дверям. Священник выбежал вперед и распахнул их.
Рев паствы оглушал. Пылающие факелы отгоняли мрак, а сотни голосов пели литургию ненависти. Пока Канндис отсутствовал, они не сидели без дела: сразу перед церковью был установлен столб для сожжений, к которому привязали двух человек. Те не сопротивлялись. Канндис не знал точно, способны ли они вообще на это. Суставы обоих были вывернуты под неестественными углами, а лица уродовали синяки и кровь. Однако Канндис кое–как смог узнать графа Технуса. Второй, видимо, был его заместителем. Гоб, что ли? Он так и не успел узнать его имени.
Лорд Пьюрберн взошел на платформу рядом с ними, а Тритус тем временем стал заводить толпу.
— Братья и сестры! — провозгласил он, когда Канндис медленно вышел из церковных врат. — Лорд Пьюрберн принес огонь Бога-Императора в глубины подулья. Хоть все мы и грешны, но докажем Ему, что достойны, и покарает тех, кто пытался украсть Его свет!
Канндис ожидал гортанного рева одобрения, но они молчали. Слышалось только потрескивание факелом и жуткий хрип связанных бандитов, которым тяжело давался каждый вдох.
Лорд Пьюрберн склонил голову.
— Верные служители Бога-Императора, — прожурчал он чуть громче шепота. — Перед вами стоят двое грешников. Движимые алчностью, они похитили мой священный прометий.