Тем не менее, тут присутствовала одна уникальная деталь. Снаружи стоял охранник — чуть меньше семи футов ростом и с такими большими руками, что смог бы целиком обхватить голову Сола. Он был облачен в мрачное одеяние Меркатор Паллидус; его китель недавно отгладили, а оссеиновые наплечники сверкали. Однако никакая официальность наряда не могла скрыть прежнего рода деятельности этого человека. Когда Сол приблизился, их взгляды встретились, и здоровяк слегка напрягся, а затем расслабился, видимо узнав его. Возможно, они уже встречались раньше. Солу было тяжело различать Размольщиков Сорроу. Человек-глыба поманил его за порог.
Коридор при входе внутри пытались привести в порядок: с пола вымели костяную гальку, а красовавшуюся на стенах жутковатую резьбу отполировали, однако никакие труды не смогли убрать патину, которой теперь были покрыты статуэтки. Такое соседство выглядело странно — зелень добавляла живости и яркости бронзовым отливкам черепов и костей. На стенах также присутствовали отметины, похожие на засечки от клинков или когтей. Дверь впереди была открыта, и в коридор лился теплый свет.
Сорроу сидел за столом. Кипы бумаг рядом с ним были придавлены странного вида вазой, отдаленно напоминавшей по форме череп. Когда Сол вошел, он поднял глаза от своих записей и изобразил сияющую улыбку, которая бы одурачила кого угодно другого.
— Лорд Темпес Сол, — произнес он, поднимаясь. — Добро пожаловать в мою чрезвычайно скромную обитель. Берите стул! У меня их почти четыре.
Он протянул руку. Сол помедлил.
— Думаю, нам следует обойтись без этого, — сказал он. — У меня были… проблемы.
Сорроу обошел стол и обнял друга.
— Как и у всех нас, — вздохнул он, похлопывая Сола по спине. — Вы, по крайней мере, можете продемонстрировать это лихой повязкой на глазу.
— Завидуете, полагаю? — поинтересовался Сол, заставив себя улыбнуться.
— Так завидую, что подумываю вырезать себе левый глаз мясницким ножом просто чтобы соответствовать, — ответил Сорроу, отпуская Сола. — Ваша проблема хотя бы стильно смотрится. Видели, куда они меня засунули?
— Выглядит уместно, — произнес Сол, придвигая стул. — Я так понимаю, оно когда–то принадлежало Меркатор Паллидус?
— О да, — откликнулся Сорроу, усаживаясь и доставая из–под стола бутылку с парой бокалов. — В сущности, я подозреваю, что им сравнительно недавно еще пользовались. Это видно по следам органики на нижнем уровне.
— Насколько недавно?
— Думаю, кто–то резал внизу мясо в последние пятьдесят лет, — пробормотал Сорроу, разливая выпивку. — Резал скверно, могу добавить. Я не уверен, что инструменты там применялись так же часто, как зубы.
Он кивнул на дверь в углу комнаты. Та была закрыта и загорожена.
— Я бы советовал не приближаться. Мои Размольщики сделали, что могли, с… остатками, но подозреваю, что запах задержится на какое–то время.
— Это не радует, — отозвался Сол. — Вы об этом говорили?
— С кем мне говорить? С Пьюрберном? — Сорроу снова вздохнул и передал Солу бокал. — Этот человек по уши в делах. Он дал дому Кавдор полномочия осуществлять самосуд, когда они сочтут уместным. Можете представить, как хорошо идут дела.
— Блюстители не вмешались?
— Они его поддерживают; по крайней мере, официально, — произнес Сорроу, осушив свой бокал и наливая второй. — Подозреваю, паланит-капитан Канндис просто решил, что так он упростит себе жизнь. А теперь уже слишком поздно: кавдорских крыс десятки, а может и сотни. Горстка патрульных едва ли удержит их в узде. Купол под контролем Пьюрберна.
— Я стремлюсь это изменить.
— Тогда надеюсь, что вы извлекли что–то полезное из того сгоревшего парня, которого я вам отдал, — ответил Сорроу. — Добились чего–нибудь?
— Помимо того, что частично ослеп? — Сол поднял свой бокал. — Нет. По крайней мере, ничего, что я могу полностью сформулировать. Я видел… нечто, вроде тени, созданной из света. Не знаю, что это значит, однако я более чем убежден: власть Пьюрберна выходит за рамки кредов и контрактов. На равнинах Спасения он что–то сделал. Выпустил на волю силу, эхо которой отзывается до сих пор.
Он глотнул напитка. Тот был сладким и жгучим, вкусы идеально уравновешивали друг друга. На мгновение Сол вновь оказался в Городе-Улье, наслаждаясь вечерней рюмкой на балконе у лорда Сорроу. Он посмаковал момент, а Сорроу тем временем налил себе третий бокал.
— Тогда вам нужно его убить, — произнес Сорроу. — Впрочем, если так подумать, сделай вы это, его вероятно, объявят мучеником, и Кавдор использует это в качестве повода перебить нас всех. Так что, наверное, не делайте этого. Разве что вы можете придумать, как перебить их всех. Если что–нибудь придумаете, пожалуйста, дайте мне знать — я с удовольствием выделю вам долю от прибыли с переработки трупов.
— Я знаю, он от чего–то зависит, — пробормотал Сол. — На такой глубине притока прометия недостаточно для горения всех этих жаровен. Он не может получать пополнения запасов с необходимой ему частотой и при этом не подключается к теплоотводу улья. Так откуда же берется энергия?
— Великий Бог-Император, — сбивчиво проговорил Сорроу, приподнимая бокал. — Это все Его воля, а лорд Пьюрберн — Его сосуд. Я слыхал, как малолетка объяснял это своим друзьям. Понимаете, лорд Пьюрберн однажды заново зажег умирающее солнце огарком свечи и очистил равнины Спасения, призвав легион пламенеющих мучеников. Да славится его прыщавый зад.
— Что, если я докажу это? — спросил Сол, пока Сорроу опустошал свой бокал. — Если продемонстрирую блюстителям, что Пьюрберн нарушил законы Хельмавра, украл энергию из другого источника? Тогда они должны будут действовать.
— Вероятно, они запросят откат и позволят этому продолжаться. Нет смысла ему противостоять.
Сорроу потянулся за бутылкой. Ладонь Сола сомкнулась на его руке.
— Может, вам стоит что–нибудь съесть?
— Знаете, нам обоим стоит, наверное, — сказал Сорроу, выдавив из себя улыбку. Он слегка нетвердо поднялся. — Позвольте я куплю вам ланч. Тут внизу есть одна хибара, где подают сносный крысиный бургер. Полагаю, в нем действительно может быть крысятина.
— Идти есть наружу? — Сол нахмурился. — Я думал, вы привезли припасы.
— Разумеется, — произнес Сорроу, и его улыбка потухла. — Именно поэтому мы пойдем есть наружу.
Когда Вирэ вошла, гладиаторы умолкли и разом обернулись к ней. Она не сказала бы, что они напуганы — эти мужчины и женщины встречались со смертью каждый раз, когда выходили на арену. Однако она чувствовала их беспокойство.
— Похоже, лорд Пьюрберн поставил нас в невыгодное положение, — произнесла Вирэ с натянутой улыбкой. — Он выворачивает текст нашего соглашения и отказывает в том, что нам принадлежит.
Они переглянулись, началось перешептывание. Она подняла руку, прося тишины.
— Если мы хотим, чтобы нам заплатили, придется подраться.
Она дала словам повисеть в воздухе, поочередно бросая взгляд на каждого. Большинство выглядело невозмутимыми, несколько даже улыбалось. Только Блок имел мрачный вид, поджав покрытые шрамами губы.
Она посмотрела на него.
— Тебе есть, что сказать?
Блок пожал мощными плечами.
— Мы уверены, что нам заплатят после этого? — поинтересовался он. — Если он обманывает нас сейчас, то что помешает ему сэкономить на нас потом?
— С этим спорить не могу, — вздохнула Вирэ. — Знаю только, что если уйдем сейчас, то ни с чем.