— Узрите вашего врага, — произнес Сорроу. — Все еще собираетесь противостоять ему при помощи здравого смысла и улик? Может, выйдете сейчас перед ними, достанете пару инфокарт или вроде того?
Сол не ответил. Он был сосредоточен на пламени. Что–то в этом свете вызывало у него беспокойство. Тот как будто двигался по собственной воле, а при пристальном рассмотрении чудилось, что в огне вытравлены странные цвета: насыщенные фиолетовые и жгуче-голубые тона, которые, в свою очередь, разделялись на невиданные оттенки — краски из неведомого спектра ино-света. Казалось, они меняются, реагируя на внимание, словно изучают его в ответ.
Он бросил взгляд на Сорроу. Тот, похоже, ничего не замечал.
— Пламя движется неправильно, — пробормотал Сол.
Сорроу закатил глаза.
— Темпес, мой старый друг, ну передохните же вы. Я понимаю, вы не любите этого человека, и, по правде говоря, сам нахожу его утомительным занудой. Однако это начинает выглядеть жалко. Нельзя винить его за ветер.
— Разумеется, я мог бы: то количество дыма, которое он создает, нарушает атмосферную активность. Но я не это имею в виду. Смотрите.
— Смотреть на что?
Сорроу не видел. Сол поймал себя на том, что его взгляд переместился на камеру под пламенем. Та выглядела почти как старая келья скитника, где почитатели Бога-Императора затворялись от грехов человечества. Это была архаичная форма молитвы, неприемлемая для верующих из дома Кавдор, вера которых стремилась очистить неправедных огнем и кровью.
Он нахмурился. Возможно, это была игра света, или же тени от пламени. Однако ему практически казалось, будто он что–то видит за стенками камеры — фигуру, сидящую позади лорда Пьюрберна. Словно тень, только порожденная не тьмой, а светом.
Он моргнул, крепко зажмурив единственный оставшийся глаз от зарева. Но все равно видел фигуру, чье тело — огонь, а взгляд — палящий свет солнца. Тот самый ужасный свет, от которого он убегал во снах; тот самый свет, от которого земля пузырилась, а его плоть горела.
Сол тряхнул головой. Это могла быть галлюцинация: Ангвис уже предупреждала его, что лечение даст побочные эффекты — галлюцинации и иллюзии. И все–таки он видел световую тень Пьюрберна. Хуже того — ощутил, что та смотрела на него в ответ.
— Это он, — прошептал Сол.
Сорроу покосился на него, задрав бровь.
— Энергия, — сказал Сол. — Пламя. Это он. Он как Стежок. Чудовище.
— Наверное, я слишком много выпил, — произнес Сорроу, хмурясь. — Потому что я понятия не имею, о чем вы говорите.
— Пьюрберн, — ответил Сол, бросив взгляд на друга. — Это он бич равнин Спасения. Его сила поддерживает работу Перикулуса. Он псайкер. Огненный колдун.
10
Вирэ и ее рабы уже давно успели обосноваться в Перикулусе, когда через главные ворота прошел человек, следовавший за ними. Он стянул с лица очки и зачесал свой ирокез на место, вглядываясь во мрак. Входная плата была грабительской и создавала впечатление, будто бы на той стороне ждет какой–то рай коммерции и перспектив.
— И вот, Калеб Пропащий вступил в Запретный Купол и обнаружил, что тот оставаляет желать лучшего, — со вздохом произнес он. Реплику никто не услышал. По улицам мало кто ходил, а те прохожие, что были, носили маски дома Кавдор. К нему уже приближались трое: двое с автоматами и еще один со сложным древковым оружием, которое, похоже, собрали из металлолома. Оно включало в себя лезвие на конце, а также детали мушкетона. Калеб понятия не имел, выстрелит ли оно на самом деле, но не испытывал потребности проверить эту теорию. Вместо этого он улыбнулся людям и помахал им.
Они не ответили таким же жестом.
Каждый поочередно смерил его взглядом, словно ища лишь повода для конфликта. Видимо, они с неохотой пришли к заключению, что улыбка не является достаточным основанием, чтобы вершить правосудие Бога-Императора. Однако Калебу показалось, что все было близко к тому.
— Ну, пока, — прошептал он, когда троица удалилась в поисках новых грехов, требующих очищения. — Кстати, от вас всех прекрасно пахнет. Совершенно не похоже, будто кто–то выблевал чумных крыс в использованный мешок для трупов, а потом набил его дерьмом. Никто такого даже не предположит, даже не намекнет.
— Ты громче, чем тебе кажется.
Он узнал голос и бросил взгляд назад. Она сидела на корточках в темноте, низко надвинув капюшон, так что лицо оставалось в тени. Однако он кое–как различил ее глаза, обрамленные алыми порезами. Метка ее племени. Бывшего племени, напомнил он себе. Быть может, по подулью и бродили другие крысокожие, но никто из них не был с ней одной крови. Она осталась последней.
— Иктоми, — произнес Калеб, постукивая себя по запястью. — Ты почти опоздала.
— За мной наблюдают. Сложно ускользнуть. Кроме того, ты разве не должен был быть здесь день назад? Я думала, ты идешь следом за нами.
— Я проспал. Пришлось догонять. Насыщенное путешествие?
Она на мгнвоение нахмурилась, а затем пожала плечами.
— Не особенно.
— Уверена? Я, похоже, на тела наткнулся возле ворот, где собирают плату.
Она снова пожала плечами. Как всегда разговорчива.
— Как пленница? — спросил Калеб.
— В порядке. Много плачет.
— Ты не считаешь это логичным? Учитывая ее нынешние обстоятельства?
Иктоми уставилась на него, словно не могла связать две эти мысли.
— Ну, в любом случае, не думаю, что ее будет легко провести через главные ворота, — сказал Калеб, бросив взгляд через плечо. — Есть другой путь?
— Некоторые утверждают, что существует трещина или туннель на свободу, — произнесла Иктоми. — Но это рабы. Они цепляются за ложную надежду так, будто она не даст им утонуть.
В ее голосе явно слышалось презрение.
— Как тебе в плену? — поинтересовался он.
Она пожала плечами, как будто ее это не беспокоило. Однако Калеб знал Иктоми. Под видимым стоицизмом ее покалывала злость. Он видел, как она вывела из строя амбота практически одним только клинком и на его глазах единолично порвала на части трех гладиаторов. Прислуживание не было для нее естественным. Стоит одному из Кандальщиков зайти немного далековато, подтолкнуть ее единственным замечанием…
— Можем найти другой выход позже, — произнес Калеб, озирая руины. — Если мы сумеем вытащить ее от работорговцев, будет довольно легко спрятаться на окраинах.
— Не легко, — отозвалась Иктоми. — Лорд Цепей не дура, а наша тюрьма слишком охраняется.
Она мельком глянула вверх. Он проследил ее взгляд до половины блока, где располагалось помещение для рабов. Та находилась, должно быть, в сотне ярдов над ними, вися на трех древних переходах. Достаточно оказалось просто посмотреть туда, чтобы у Калеба закружилась голова.
— Как ты спустилась?
— Спрыгнула.
— Спрыгнула?
— Да. Я украла кошкомет.
Она показала похожее на пистолет устройство, на конце которого выдавалась магнитная катушка, а внутри прятался отрезок троса.
— И какой длины этот трос?
— Тридцать футов?
Калеб посмотрел вверх, на жилье рабов.
— Тридцать футов? — нахмурился он. — Непохоже, что длины хватит.
— Есть сооружения ближе к земле. Я жму на спуск во время падения. Неважно.
— Ты могла бы спрыгнуть с ней?
— Нет. Не могу контролировать падение нас обеих.
— Ладно. — Калеб обвел взглядом переулок. — А если бы мы смогли устроить отвлекающий маневр, чтобы Кандальщики были заняты? Может, восстание рабов? В хаосе ты сможешь улизнуть.