Он опустил голову, возвращаясь к расчетам. Но это казалось бесполезным: тасовать цифры между столбцами лишь для того, чтобы получить ответ, который не имел смысла. Видимо, именно так чувствовал себя Совет Света, подсчитывая выходную мощность Иглы.
Возможно, он был ненормальным. Возможно, шпионик до такой степени повредил его разум, что он уже не понимает простую арифметику и даже не способен заметить, что понимание отказывает. Это была бы жестокая ирония.
— Прошу прощения, лорд Сол, это место занято?
Он поднял глаза. Это была Лорд Цепей. Он не слышал, как она приблизилась. Для столь грозной женщины она двигалась беззвучно.
— Не занято, — ответил Сол, кивком предлагая ее присесть. — Я не слишком привлекаю компанию.
— А что случилось с тем сточным отбросом, с которым вы пили? — спросила она. — Он друг?
— Нет, но я встретил его сегодня днем, и он не попытался меня заколоть, — произнес Сол, бросив взгляд на гуляк в масках. — В эти дни такое сходит за дружбу.
— Может быть, это изменится, — сказала Вирэ. — Я слышала, вы высказались в зале суда. Не поклонник лорда Пьюрберна?
— Я не поклонник лжецов и мошенников.
— Ага, за это я выпью, — кивнула она и наполовину осушила свой бокал. — До сих пор жду плату за рабов. Когда его люди затребовали работников, важно было только попасть сюда как можно быстрее. И вот я прибыла, и вдруг с оплатой проблемы. Я подписала все, что передо мной положили, но постоянно находится очередной повод для задержки.
— Это Пьюрберн?
— Он.
— Можно сказать, это его модус операнди, — заметил Сол. — Лучший способ разбогатеть — не платить по счетам.
— Вы считаете, я ничего не получу?
— Что–то вы получите, — ответил Сол. — Вероятно, в меньшем размере по разнообразным невероятным причинам. Зависит от того, сколько денег он выручит от этого предприятия. Он не щедр по природе своей.
Вирэ обдумала его слова, барабаня пальцами по столу.
— Я могла бы заставить его заплатить, — тихо проговорила она.
Сол посмотрел на нее, а потом снова бросил взгляд на бражников.
— Могли бы? — переспросил он. — Думаете, вы можете пробиться через них всех?
— Через его охрану? Наверное. Но через всех кавдорцев вдобавок? — сказала она. — Мы бы справились лучше, чем вам кажется. Но нет, я с вами согласна. Мне не одолеть армию в поединке.
— Возможно, единственный способ сбросить Пьюрберна — обратить их против него.
— Для такого понадобится голова поумнее моей, — произнесла Вирэ. — Но я знаю, что как только зажгут Вечное Пламя, Перикулус станет принадлежать ему. Огонь будет символизировать одновременно его власть и праведность Бога-Императора, связанные воедино. Противостояние ему сочтут ересью.
Сол выругался и откинулся на стуле. Это не приходило ему в голову, однако Вирэ была права. Кто посмеет погасить пламя, зажженное от искры с меча Бога-Императора? Даже Хельмавр будет аккуратно маневрировать в этом вопросе.
— Сколько до церемонии? — спросил он.
— Три дня. Мои гладиаторы уже тренируются перед боями. Он хочет, чтобы его огонь был освящен кровью.
— Я не смогу убедить толпу ни в чем за такое время.
— Может и нет, — сказала Вирэ. — Но возможно, в свой черед он падет от собственной руки. Он обладает силой, но его власть неустойчива и построена на лжи. Она не выдержит.
— Хотелось бы мне в это верить.
Вирэ пристально смотрела на него, слегка наморщив лоб. Похоже, она взвешивала непростое решение.
— Вы тоже гильдиец, член Меркатор Люкс.
— Что верно, то верно.
— Вам известно, как обеспечить подачу энергии, минуя лорда Пьюрберна?
— Есть способы, — произнес Сол. — Большинство незаконны и легко отслеживаются. Однако, в зависимости от места, может получиться что–то вытянуть из теплоотвода улья. Будет минимум, но достаточно для элементарных климатических систем: тепло, свет.
— Вы могли бы с этим помочь?
— Мог бы, — ответил он. — Хотя и не знаю, следует ли.
— Я буду перед вами в долгу, — отозвалась Вирэ. — Если все развалится, вам может понадобиться убежище, или сильная правая рука.
— Второго мне точно не хватает, — вздохнул Сол, и его взгляд упал на все еще безжизненную руку. — Однако за то, о чем вы меня просите, многих уже сожгли. Тут многое нужно принять на веру.
— У вас есть мое слово, — произнесла она. Ее взгляд был словно стальной. — Если я его даю, то не нарушаю.
Она протянула ему свою цепную глефу, держа огромное оружие одной рукой и предлагая его в качестве символа доверия. Сол неловко принял ее правой рукой, пальцы которой так же ничего не чувствовали. Казалось, оружие вздрогнуло от его прикосновения, словно на миг пробудилось от дремы. На цепном клинке проскочила искра, и неровные зубья как будто заурчали.
— У вас поэтому такое прозвище: «Несокрушимая»? — спросил Сол, опуская руку. — Ваше слово нерушимо?
— Нет, — сказала она, и ее улыбка погасла. — Это имя из моей рабской жизни. Лорду Цепей, который мной владел, нравился мой дух, но исключительно как то, что можно сокрушить. Он был хорошо экипирован, чтобы ломать своих подопечных: кнуты, клейма, вещи похуже. Но я не собиралась сдаваться. Не собиралась ломаться.
— И он назвал вас неразрушимой?
— Не он, — тихо произнесла Вирэ. — Он решил спускать с меня шкуру день и ночь. Я была вся в крови, трясущийся комок плоти и боли. Но все равно не сломалась. Ему приходилось раз за разом перезаряжать шокерный хлыст. Может, из–за этого–то и произошел несчастный случай. Как бы то ни было, на девятом заходе силовой блок кнута взорвался. Пришлось ампутировать руку. И это сломало его. Не травма, он мог позволить себе замену конечности. Однако разнеслась история о рабыне, которая не желала склоняться и которую он хлестал, пока ему не разнесло руку. В конечном итоге это его и погубило. Я к тому времени уже ушла и дралась на арене под именем, которое забрала у него.
— Вы скучаете по арене? — участливо спросил Сол.
— Нет. Те дни кончились. — Она улыбнулась. — Я любила товарищество и дисциплину, но не смерть. Теперь я дерусь только ради выживания.
12
Гладиаторы кружили, орудуя затупленными клинками. Тем не менее, Вирэ знала, что это ничего не гарантирует. Оружие все равно было тяжелым, а бойцы — достаточно сильными, чтобы покалечить ударом. На ее глазах Порез пошел в атаку, сделав выпад алебардой, а его оппонент отчаянно парировал, но сосредоточиться было сложно. Половина ее внимания оставалась сосредоточена на цепочке рабов, готовивших площадки. Те выглядели довольно смирными и покорно занимались делом, а Кандальщикам почти не требовалось пускать в ход шоковые жезлы.
Однако что–то ее беспокоило. Всего лишь чутье, но она когда–то носила эти цепи и знала обе стороны кнута работорговца. Присутствовала напряженность, которую она не могла идентифицировать. И дело было не только в рабах.
Она бросила взгляд на полуготовый амфитеатр, где сидело множество зевак, следивших за тренировкой: в основном, отребье и бездельники, но на верхнем ярусе восседал гильдиец из Меркатор Паллидус, по бокам от которого стояли двое громадных охранников. Все сосредоточенно наблюдали.
Слишком сосредоточенно.
— Не нравится мне публика, — пробормотала Вирэ. Находившийся рядом с ней Блок отвел глаза от схватки, проследил за ее взглядом и хмуро наморщил покрытый шрамами лоб.
— В чем проблема? — спросил он.
— Откуда интерес? Это просто тренировка. Почему так много?
— Больше особо нечем заняться, — пожал плечами он. — Зеваки всегда есть. Может, некоторые оценивают конкурентов. По мне, так пускай.
Он был прав. Но она не могла отделаться от этого ощущения. Они смотрели слишком пристально, будто псы, которые разглядывают будущую еду. Из–за этого у нее палец чесался нажать на активатор.