— Похоже, все уже кончено, — вздохнул Сорроу. — Слегка разочаровывает.
Порез загнал Калеба в угол, и тот уперся спиной в ограждение из цепей. Они обменялись какими–то словами, хотя звук затерялся в реве все разраставшейся толпы. Однако Сол увидел, что Порез яростно ощерился. Он выбросил свирепый хук, но Калеб поднырнул, схватил пригоршню костяной гальки и швырнул ее бойцу в глаза. Пока здоровяк моргал, пытаясь убрать пыль с лица, Калеб неожиданно метнулся вверх, взбираясь по цепям ограждения, словно ящерица, пока не повис по меньшей мере в пятнадцати футах над ареной. Внизу Порез уже прочистил глаза и орал, требуя от Калеба слезть и сразиться с ним. Сол не расслышал ответа, но среди ближайших зевак пробежал смех, сопровождавшийся градом издевок. Гладиатор громко выругался и попытался влезть на ограду, дыша с натугой.
— Слишком устал и слишком тяжелый, — заметил Сорроу. — Впрочем, удивительно, что толпа не обратилась против новоприбывшего. Он не вполне осуществляет свою угрозу.
— Может и нет, — произнес Сол, — но он заставил Гильдию Цепей выглядеть дураками. Это больше, чем могла ожидать основная масса этих несчастных. Возможно, этого достаточно.
— Но не нашему гладиатору, похоже, — отозвался Сорроу, когда Порез вдруг развернулся и двинулся обратно к центру арены, где осталась его цепная глефа. Он схватил оружие, и то с ревом ожило, жадно требуя крови. Толпа вела себя так же: какое бы удовольствие им ни доставляли ужимки Калеба, оно меркло перед перспективой увидеть его окровавленный труп.
Боец подошел к тому месту, над которым болтался Калеб, и Сорроу скривился.
— Это добром не кончится.
— Иктоми, поговори со мной, — прошептал Калеб в вокс-бусину. Он весь взмок от пота, а цепи ограждения врезались в пальцы. Он попытался перехватиться, но нога соскользнула, и он едва не свалился на арену внизу. Калеб схватился за прутья, скривившись, когда металл еще глубже впился в руки.
Под ним гладиатор, известный под именем Порез, поднял свою цепную глефу.
— Последний шанс, — сказал он. — Слезай сюда и завязывай.
— Конечно, — пробурчал Калеб сквозь стиснутые зубы. — Только положи оружие: предполагается, что это кулачный бой.
— Да? — отозвался Порез, свирепо глядя на него налитыми кровью глазами. — Но ты не дерешься. Ты просто бегаешь кругами, так что я выгляжу тупо.
— Неправда. Твой тупой вид — результат наших общих усилий.
— Как скажешь, недомерок, — произнес Порез, харкнув слюной. — Так или иначе, но ты окажешься внизу.
— Калеб?
С шипением ожила бусина вокса.
— Иктоми?
— Готово. Она в безопасности.
— Благодарение Богу-Императору, — вздохнул Калеб, а Порез тем временем взял оружие наизготовку. — Славно знать, что моя предстоящая смерть случилась не совсем напрасно.
— Ты в опасности?
— Я бы не стал беспокоиться. Тебе не успеть вовремя.
— Вижу тебя. Попробуй продержаться.
Крутящиеся зубья клинка вгрызлись вглубь. Звенья цепей почти не оказывали сопротивления, а вибрация пробирала Калеба до костей. Он не мог удержаться сильно дольше, а даже если бы и мог — до того момента, как его убежище не выдержит, оставались считанные секунды.
Странное дело. Он должен был быть напуган. Однако в этот миг очевидной смерти Калеб чувствовал безмятежность. Ограда начала клониться вперед, и он увидел лица людей, ухмылявшиеся его бедственному положению. Заметил на верхнем ярусе гильдийцев и узнал фигуру Сола, на лице которого было мрачное выражение. Прочие гладиаторы подбадривали Пореза. Только Лорд Цепей как будто сомневалась.
Затем он утратил вес, боль в пальцах исчезла, и он закувыркался в воздухе. Ему стало интересно, как бы с таким справилась Иктоми — возможно, извернулась бы на лету, или перекатилась? Как она это делала? Его конечности просто беспомощно трепыхались, не оказывая на полет никакого эффекта. Он напрягся, а потом в последнюю секунду задумался, станет ли от этого падение легче, или хуже.
Он приземлился жестко, из легких вышибло воздух. В локте что–то лопнуло, и пальцы на той руке онемели. Отплевываясь от заполнившей рот костяной гальки, Калеб попытался подняться, но огромная рука ухватила его за загривок, почти вздернула на ноги, а потом швырнула вбок. Мир вокруг него завертелся, и он покатился кубарем, силясь нащупать почву под ногами. Вместо этого ему на грудь обрушился ботинок, удерживая на месте. Мир над ним понемногу приобрел резкость. Сверху на него неотрывно глядел Порез, лицо которого было искажено, превратившись в свирепую маску, гораздо более устрашающую, чем все, что носили члены дома Кавдор. Глаза того налились кровью, став почти алыми, и Калеб увидел, как в одном из них собралась рубиново-красная слеза, скатившаяся по щеке и оставившая кровавый след.
— Попался, червячок, — прорычал Порез гортанным голосом, больше похожим не на человеческий, а на звериный. — Я тебя не спеша обдеру, повытаскиваю все хорошие кусочки. Пусть посмотрят, как я тебе скормлю кое-какие твои внутренние органы. Что на это скажешь, коротышка?
— Всего одно, — прохрипел Калеб, которому мешало дышать давление на грудь. — Это должен… был быть… кулачный бой.
— И что?
— И то, — задыхаясь, выговорил он, пока его рука тянулась к спрятанному в ботинке клинку, — что я хочу… чтобы в протоколе отразили… я победил по дисквалификации.
Порез плюнул ему в лицо и наклонился поближе. Кровь теперь явно сочилась из обоих его глаз.
— Протокол напишут только кусками твоих кишок, — ухмыльнулся он. — И твоих, и всех остальных, кто считает себя лучше меня. Я вас всех выпотрошу! Я…
Он запнулся и нахмурился, несмотря на жажду крови. На мгновение Калеб не понял, почему, а затем осознал, что толпа затихла. Глаза всех, включая Пореза, были устремлены в сторону шпиля.
Он проследил за их взглядами. С верхних ярусов амфитеатра что–то падало. Оно мчалось, словно ракета, и находилось едва ли в дюжине ярдов над ними, когда выстрелил кошкомет, зацепившийся за балку в соседних развалинах. Толпа судорожно вздохнула: фигура качнулась на тросе, сменив вектор своего движения. Порез только успел вскинуть оружие, прежде чем она врезалась в него ногами вперед, и он распростерся на земле. На глазах Калеба фигура исполнила пируэт в воздухе и приземлилась на ноги.
Это была Иктоми.
— Как… ты… это делаешь? — спросил он, силясь подняться. Она не ответила, устремив взгляд на Пореза. Тот уже стоял на ногах, отряхиваясь после падения, будто ничего не произошло, и держал в руке свой клинок. Из его глаз продолжала сочиться кровь, лицо было растянуто в оскале.
— Твоя женщина? — прошипел он, яростно глядя на Калеба.
— Напарница, — выдохнул Калеб, сражаясь за воздух. — Пожалуйста, я сдаюсь. Давай на этом закончим.
— Стало быть, уже «пожалуйста»? — ухмыльнулся Порез и навис над крысокожей, сверкая металлической челюстью. — Волнуешься, что я сделаю ей больно?
— Ни капельки.
— Уходи, — пробормотала Иктоми, положив руку на тыльник своего ножа. За исключением его, у нее, казалось, не было никакого оружия.
Порез тряхнул головой, продолжая ухмыляться.
— Не бывать этому. Последние слова будут?
Иктоми не ответила. Порез щелкнул переключателем на своей цепной глефе, и оружие снова с воем ожило.
— Из сильных и молчаливых, ха? Спорю, я смогу что–нибудь с этим поделать. Поглядим, какая ты молчунья, когда моя глефа окажется у тебя в брюхе.
Все так же ничего — ни трепета в глазах, ни напряжения в позе.
— Думаешь, ты мне соперник? — продолжил Порез. — Думаешь, крутой выход и удачный удар делают тебя достойным противником?