— Иктоми.
— Это развязало вам язык? — Сорроу ухмыльнулся, и его взгляд проскочил по ним. — Интересно. Что ж, Иктоми, я не желаю вам зла. В сущности, я сильно рисковал, приведя вас сюда. Есть те, кто бы предпочел, чтобы вы оба пострадали за свои действия на арене. Если они узнают, что вы до сих пор в числе живых, пострадаем мы все. Поэтому вам нужно доверять мне, равно как и мне нужно доверять вам. И я уж точно не паду так низко, чтобы класть яд в кракийский чай: это было бы преступлением против гастрономии.
Он поставил свою пустую чашку и наполнил ее заново, а затем поменял местами с дымящейся чашкой, которая уже стояла перед Иктоми.
— За честные сделки, — произнес он, делая глоток.
Мгновение она не шевелилась, и Калеб решил, что она не отреагирует. Но потом она взяла чашку, ответила лорду Сорроу почти незаметным кивком, после чего выпила содержимое до дна.
— Благодарю вас, — улыбнулся Сорроу. — Что ж, раз теперь мы доверяем друг другу, я буду прямолинеен. Вас обоих должны казнить за преступление, состоящее в выдаче себя за члена гильдии.
— Ясно, — кивнул Калеб. — И за кого, как считается, я себя выдавал?
— За Армитеджа Ракка из Меркатор Мунда. Известный старатель, которого, я полагаю, постиг весьма несчастливый конец.
— Никогда про него не слыхал, — нахмурился Калеб, бросив взгляд на Иктоми. — Помнишь такое? Мне кажется, они думают о ком–то другом.
— Это не так, — произнес Сорроу.
— Мое слово против вашего, — пожал плечами Калеб. — Будет какой–то суд?
— Нет. Гильдии сами отправляют правосудие. Поскольку я представитель правопреемника господина Ракка, ответственность за исполнение приговора ложится на меня.
— Значит, вы можете и дать отсрочку?
— Мог бы, — задумчиво сказал Сорроу. — Хотя я уже принес заверения, что вас казнят. Отступать от этого обещания будет не в моих интересах.
— Тогда почему нас не бросили в мясорубку?
Сорроу вздохнул, и на его лице промелькнуло раздражение.
— Производство трупной муки — тонкий процесс. Да, в этом процессе участвуют определенные питательные элементы, извлеченные из почивших. Но мы не просто кидаем тела в мясорубку.
— Кто–то кидал.
Они оба посмотрели на Иктоми. Та кивнула в сторону машины.
— По запаху кровь свежая, — сказала она. — Самое большее, месяц или около того.
— Мадам, месяц назад меня тут вообще не было, — сдержанно произнес Сорроу. Его взгляд дрогнул совсем чуть-чуть. — Я лишь недавно заново открыл эту приемную и могу уверить вас, что она пребывала в омерзительном состоянии. Крайне негигиеничном для приготовления пищевых изделий.
Она пожала плечами.
— Кто–то считал иначе.
— Тогда, возможно, тут устроил логово паук-шар, или нечто в этом роде, — отрывисто отозвался Сорроу. — Я хочу сказать, что не планирую вас убивать, если вы сможете быть полезны. Мои Размольщики, при всей своей преданности, менее пригодны для задач, требующих… точности.
— О, это про нас, — кивнул Калеб. — Гладкие операции от и до. Все всегда идет по плану. Вам нужно что–нибудь разведать, или отправить кого–то с поручением наверх в улей? Не проблема, можем выйти этой же ночью.
Лорд Сорроу улыбнулся, однако это выражение не затронуло его глаз.
— Вы не будете скучать по Перикулусу? — спросил он.
— Нет, мне кажется, мы достаточно посмотрели, — сказал Калеб. — Мы сюда и спустились–то только потому, что мне стало любопытно.
— В самом деле? — поинтересовался лорд Сорроу. — Или потому, что вы хотели освободить рабыню по имени Каллик Камень и отправить ее обратно в Конец Надежд?
Калеб промолчал. Сорроу откинулся на стуле, положив ногу на колено. Подул на свою чашку, продолжая улыбаться.
— Возможно, — произнес Калеб. — Но вам ее не найти. Мы…
— Мы уже нашли, — ответил Сорроу. — У меня есть партнер из дома Делак, а их шпионы наиболее опытны. Она все еще у них и в настоящий момент находится в полной безопасности. Однако это может измениться. Я могу это изменить.
Калеб яростно уставился на него.
— Что понадобится, чтобы ее освободить?
— О, немного того, немного сего, — откликнулся Сорроу. — По правде сказать, я точно не знаю. Честно сказать, я больше привык иметь дело с наемным типом убийц. Вам известны Тени Каталла?
— Брат с сестрой, которые одеваются в карнавальные наряды? Ага, они чертовски невыносимые.
— Ну, они выполняют задачу. Однако, как я понимаю, вы помогли моему другу, поэтому настроен милостиво.
— Так вы нас держите за второй сорт? — отозвался Калеб. — Не уверен, что мне интересна такая роль.
— У вас нет выбора. Либо вы соглашаетесь на мои условия, либо я убью рабыню, казню вас обоих и перемелю ваши трупы на завтрашнюю еду.
— Гильдийцы всегда так дела ведут?
— Обычно сперва мы обмениваемся неискренними банальностями. Еще, возможно, распиваем по парочке бокалов и делимся последними новостями. Но в основном да.
— Звучит так, будто выбирать нам особо не приходится.
— Вот это верно. — просиял Сорроу. — Не беспокойтесь. Я не намерен оставаться в этом грязном куполе сколько–либо дольше необходимого. Мне нужно проконтролировать еще две поставки трупной муки, а затем я отбуду. В случае, если до тех пор мне не понадобится помощь, вы и ваша рабыня будете меня сопровождать, а затем сможете идти, куда пожелаете. Даю слово, вам нечего опасаться с моей стороны.
— А чего стоит твое слово? — спросила Иктоми.
— Мадам, я гильдиец из Меркатор Паллидус, — ответствовал Сорроу с лучезарной улыбкой. — Я всегда держу свои обещания.
— Хорошо. Потому что я тоже, и предательство будет иметь последствия.
16
Лорд Пьюрберн наблюдал за пляской пламени в горниле. Верхние вентиляторы купола до сих пор не работали, и воздух был удушливым от сажи и смрада сожженной плоти после экзекуций. Однако Вечное Пламя горело чисто, не оставляя ни дыма, ни пепла, видимое даже в колышущемся чаду.
Это было единственное в его мире, что сохраняло ясность.
Он вздохнул и его взгляд медленно переместился за плечо — на далекие костры для казней, где от приговоренных уже остались только порошок и кости. Невольники работали без устали, расчищая костры при помощи щеток и метел и не задумываясь о вреде, который наносила их легким костяная пыль. Пьюрберну представлялось, что это наименее приятный способ умереть — давясь пеплом недавно умерших. На его глазах двое пятившихся рабов наткнулись друг на друга, и стычка быстро переросла в обмен ударами. На них немедленно накинулись Кандальщики в надвинутых респираторах, разгоняя конфликт при помощи шоковых посохов и дубинок. Однако даже после этого рабов пришлось вбить в землю, но они все равно щерились, будто собаки, грызущиеся за кость.
— У нас кончается время, — проговорил он, опустив взгляд на камеру под Вечным Пламенем. — Эти никчемные рабы роют, словно насекомые, но ничего не нашли, а слабые умы уже раздражены. Арена даст выход их злобе; возможно, даже на время ее насытит. Однако я боюсь, что этого может оказаться недостаточно.
Лорд Пьюрберн вздохнул и потер глаза рукой.
— Я мог бы положить этому конец, — продолжил он. — Мог бы настроить фильтры, отсечь твое присутствие, насколько это в моих силах. Это выиграет время, но что будет с нашими войсками? Без тебя наше оружие станет обузой. Здесь столь многие желают увидеть мое падение, а дом Каталл еще не начал действовать. Мы должны быть бдительны. Должны быть вооружены.
Он снова вздохнул. Он устал, и ему очень хотелось сесть на трон. Однако так он бы оказался спиной к пламени, а это почему–то казалось неправильным. Требовалось встречать опасность лицом, искать указаний в очистительном огне. Пьюрберн знал, что ответа вслух не последует. Уже нет. Время, когда они могли общаться, давно прошло. Но он верил, что его голос слышат. Возможно, однажды ему ответят снова.