При виде нас Мих вытаращил глаза и промахнулся мимо сугроба.
- Эт-чего такое?
- Работаешь? – Я устало покрутила головой, разминая затекшую шею. – А малой опять без присмотра.
- Я ж его в избе запер…
- Лучше бы дал ему тоже покопать. И тебе помощь, и ребенку развлечение.
Мих вскинулся, сердито сверкая глазами. По лицу у него текло, из распахнутого ворота шел пар.
- Ой, слыхали-громко! Чего пришла? Звали тебя, что ли?!
- НЕ ГРУБИ, - от вроде бы негромких слов под крышей тонко тренькнули сосульки, а дремавшая на коньке ворона с заполошным карканьем сорвалась в полет. Мих аж присел, обеими руками ухватившись за лопату. Удовлетворенно кивнув, я протопала к крыльцу и сбросила там осточертевшую вязанку. – Вот, шла мимо, вижу, дрова лежат. Не ваши, часом?
- Не наши, - угрюмо буркнул парень. – Неси прочь, нам чужого не надобно.
- Ладно, унесу… потом. Я еще спросить хотела – не знаешь, кто в лесу по ночам на трубе играет?
- Чего? – Лицо парня растерянно вытянулось, а округлившиеся глаза стали удивительно похожи на Илины.
- А как белая река с неба течет, видел? В ней снег соленый.
Мих покрутил головой, потом насмешливо сморщил покрасневший нос:
- Ха, нашла диво! У нашего бати на Соль-взморье и не таких чудес видали! Да каждый солевар знает: если в небе огни пляшут – жди, Ворон Воронович летит, пургу на крыльях несет, морозом из-под хвоста пышет.
- А снег?
- Знамо дело, то слезы вдовьи да сиротские. Ворон Воронович по свету летает, их собирает, в Белом море топит, чтобы вода солона была, и солевары без прибытку не тощали.
- О как! Твой отец – солевар? Ага. Значит, Соль-взморье – это там? – Я махнула на закат. Мих снова усмехнулся, в полном презрении к моим географическим выкладкам:
- Соль-взморье отсюда на полночь. По реке два дня идти, а старицей быстрее, коли дорогу через болото знать.
Я прикрыла глаза, выпуская дымок из ноздрей. Нет, не сходится. И направление другое, и никаких болот там не было… И звук – тоскующий, нежный. Совсем не воронье карканье.
- Ты это... мне не веришь, у книжника спроси. – Мих хитро прищурился, по острым скулам пробежала быстрая волна румянца. – Он те все растолкует.
Я хмыкнула, пропуская мимо ушей явный намек.
- Так уж и все?
- А то!
- И где искать вашего книжника?
- Холм двуглавый у пристани видала? Там его изба.
- Холм двуглавый видала… - Я задумчиво поглядела на парня. А совет неплох.
Мих вдруг помрачнел и с размаху воткнул лопату в снег:
- Погоди! Сам дорогу покажу. – Кажется, мой возможный тет-а-тет с местным мудрецом перестал казаться ему хорошей идеей. Я снисходительно улыбнулась:
- Не бойся, не съем я вашего книжника.
- Вот еще, бояться. Да он тебя одной рукой из шкуры вытряхнет! А что останется, в ступе истолчет да на ладке изжарит!
Интересно, что это за книжник такой? И почему я до сих пор о нем не слышала?
- Чародей?
- А то! – Мих воинственно сдвинул шапку на затылок и зашагал вперед. Колобок Иля, сопя, покатился следом.
На улице я слегка замешкалась, разглядывая наворотное украшение. По размеру придется впору отнюдь не человеку, а скорее быку, но в остальном – вполне классическая шейная гривна, то ли бронзовая, то ли серебряная, не разобрать. Двойная: один обруч витой, другой чеканный, на концах соединены и загнуты петельками. На чеканном вдобавок медальон – плоский металлический кругляш размером с ладонь и толщиной в большой палец. На темной поверхности проступал чуть заметный рисунок – несколько вписанных друг в друга кругов и точка посередине. Что-то знакомое…
Под шеей неудержимо зачесалось.
- Эй, змеевна, идешь, что ли? – окликнул Мих, нетерпеливо притоптывая валенком.
- Иду…
1.4
Двуглавый холм у реки походил на праздничный каравай – высокий, пышный, с гладкими белыми боками, в сумерках отливавшими незабудковой голубизной. Глубокая ложбина пролегала от самого подножия аккурат между пологими вершинами.
- Примерзла, что ли? – Мих обернулся, яростно шмыгая покрасневшим носом. – Шагай шибче, не то малой совсем застудится.
Я сделала шаг, другой и опять остановилась. Что-то неуловимое реяло в воздухе, никак не давая себя рассмотреть, заметное лишь боковым зрением. И еще сладость, от которой рот неудержимо наполнялся слюной… Странный запах. Странное место.
- Идешь или нет?! – Мих яростно зыркнул из-под съехавшей на лоб шапки. В снегу громко скрипнуло, и воздух начал осыпаться, будто иней с дерева. Синяя тень между вершинами посветлела, над ней проступили контуры нарядной избы в обрамлении склонившихся рябин.