— Отныне я сам по себе! — прохрипел Сильвер. — Мне не нужны твои подачки!
Ничем больше не сдерживаемый, лунный свет хлынул из него, словно хотел обнять ночь вокруг. Сияние исходило от рук и ног, от пальцев и лица, от волос и губ Сильвера. Искрящимся ковром ложилось на землю. Водной гладью отражалось от поломанных в схватке со зверем кустарников и деревьев. Фонтаном огромного кита устремлялось ввысь. А когда добралось до плотной темной пелены, укрывшей небо, превратилось в яркое зарево. Его отсветы дырявили неестественный мрак, освобождая из плена звезды и лунную ипостась Сильвены. Чудовище дрогнуло и выпустило обессилившую Кайко из лап. Ее тело упало на землю, оставшись неподвижным. Сильвер хотел добраться до лучницы, но не мог пошевелиться. Лунное сияние не желало его отпускать, вытягивая все силы без остатка.
Последним, что выхватил взгляд парня, были десятки маленьких красновато-желтых огонечков, приплывших к вулкану откуда-то из глубины джунглей. Они приближались быстро и рвано. Колыхались в воздухе, зависали и снова приходили в движение. А потом один из них метнулся в сторону, нырнул вниз и вдруг с ужасающей скоростью вырос в трескучее жаркое пламя. Оно страшно взревело и с гудением сотен взбешенных пчел кинулось на высохший от небывалой жары лес Моту. Пожар, в ужасе подумал Сильвер, падая на землю и вдыхая густой сизый дым.
Глава 21. Те пана поури
С высоты ночной Моту казался крошечным и потерянным в бескрайнем синем океане. Как будто черная краска, случайно упавшая с кисти на пол в мастерской Сильвены на Лунном острове. Из далекого космоса Моту можно было сравнить с блуждающим метеоритом, разгорающейся звездой или неизвестным людской науке спутником, но почему-то Сильверу в голову пришли именно краски. Вслед за ним перед глазами, прямо из ниоткуда появилась дверь. По глянцевому белому фасаду парень понял, что она ведет в галерею к сестре, и бесшумно приоткрыл.
Сильвена сидела перед абсолютно пустым мольбертом, боком к входу. Брата она не заметила. Белое платье с серебристой каймой по подолу обнимало ноги первой богини. Металлический нагрудник исчез. В одной руке она сжимала сухую кисть, другой сосредоточенно растирала подбородок. Картин, которые Сильвер видел в свой последний визит, в комнате не было. Помещение было пустым, как и глаза сестры. В груди у Сильвера неприятно похолодело.
— Нужно что-то новое, — вполголоса сказала Сильвена, обращаясь сама к себе. — Пора оставить старое в прошлом.
Она задумчиво потянулась к разбросанным на полу тюбикам с краской, но вместо привычного черного выбрала, как солнце, желтый. Открутила крышку и слегка надавила.
— Слишком ярко, — поразмыслив, поморщилась она.
Следующим в ее ладонь лег тюбик с голубой, как небо, краской. На его кончике показалась крошечная голубая горошинка. Богиня поднесла тюбик вплотную к глазам, повертела и раздраженно стряхнула краску прямо на пол.
— Не хватает драмы.
Теперь Сильвена подняла тюбик с алым, как окровавленное человеческое сердце, цветом. Уголки ее губ сначала удовлетворительно изогнулись, но почти сразу опали.
— Нет, нужно что-то помасштабнее.
Что она имела в виду, Сильвер не понял. Лишь увидел, как сестра с презрением откинула тюбик, снова взявшись за черный. Вскоре на холсте появились первые удручающе мрачные штрихи. Грязными нарывами рассекли девственную белизну. Беспардонным вторжением уничтожили ее свет. Бесстрастно и нагло породили тьму. В этом была вся Сильвена, когда ею руководили старые обиды и ненависть. Не в силах смотреть, Сильвер отвернулся. Внезапно перед ним появилось хмурое лицо Хранительницы зари.
— Долго будешь валять дурака? — с легким недовольством поинтересовалась та. В голосе звенело нетерпение. — Весь остров скачет вокруг. Пора бы и честь знать.
Затем она опустила на лоб Сильверу прохладный компресс, отчего ему стало хорошо-хорошо. Когда голубые глаза Зори растаяли в мутной серой дымке, откуда ни возьмись прилетел ванильный аромат Хоа, а вместе с ним ее робкий шепот.
— Они боятся, ты уйдешь. А я не боюсь. Я всегда в тебя верила, помнишь? И сейчас верю, господин. Ой, — ее смуглый носик склонился к Сильверу. Глаз было не видно, только нижнюю губу, которую та виновато прикусила. — Прости, обещала ведь больше не называть тебя так. Главное, знай, Тетаи сказал, эта мазь творит чудеса.
Она лепетала что-то еще, Сильвер не слушал. Просто наслаждался ее щебетаньем, представляя, что парит на пушистом облаке высоко-высоко в небе. Правда, вместо небесной лазури вокруг стояла кромешная тьма. Раз или два из нее выныривал Поно. Его лицо, освещенное ярким факелом, блестело и выглядело обеспокоенным. Темнокожий ничего не говорил, лишь внимательно вглядывался в Сильвера, щуря карие глаза. Лунному близнецу хотелось хлопнуть его по плечу и сказать, чтобы расслабился, иначе постареет раньше времени, но в последний момент он передумывал.