— Но я помню пожар, — сипло возразил Сильвер.
Хао недовольно кивнула.
— Один из мужчин споткнулся, упал и уронил факел. Растяпа! — она возмущенно цокнула язычком. — Сухой лес вспыхнул, как щепка, без всякого хвороста, но боги смилостивились, — вдруг просияла девушка, — послали нам дождь!
Если бы Сильвер мог, закатил бы глаза. Но он лишь неопределенно хмыкнул. Боги, как же. Островитянка продолжала самозабвенно трещать.
— Ливануло так, что мужчин чуть не смыло. Только и успели, что завалить вход в пещеру камнями, подхватить тебя и Кайко, чтобы дать деру из этого жуткого места.
Сильвер беспокойно дернулся – завалить вход? Этого недостаточно! Они с Кайко так уже пробовали, но монстр все равно вырвался!
— Не волнуйся, — поспешила развеять его сомнения Хоа, трактовав все по-своему. — Чудовище надежно заперто. Твой свет запечатал вход. Ты спас нас! Вернул сияние мистера Найтли, рассеял тьму, избавил от смертельной угрозы. Мужчины видели это своими глазами. Все они! Теперь тебя называют…
Закончить ей не дал Поно. Он неслышно подошел сзади и положил руку Хоа на плечо.
— Ему нужно отдыхать, — с нежным укором проговорил темнокожий, а потом наклонился и скользнул легким поцелуем по ее щеке. — Иди, дальше я сам. Пусть он еще поспит.
Девушка смущенно кивнула и поднялась на ноги. На прощанье она подарила Сильверу теплую улыбку, а Поно украдкой шепнула:
— Скоро вернусь, арохану.
— С нетерпением жду, току нгакау.
Даже на расстоянии Сильвера окатило их нежностью. Пряча усмешку, он прикрыл глаза. Уже и прозвища ласковые придумали! Когда шаги Хоа затихли, Поно, судя по звукам и огоньку, который лунный близнец рассмотрел сквозь веки, зажег какую-то лучину.
— И как же меня называют? — спросил лунный близнец, не открывая глаз.
Ответа не последовало. Темнокожий приблизился к его лежанке, присел и резко задул то, что поджег.
— Всему свое время, — тихо сказал он, а потом добавил в сторону, — я уже все сделал, отец. Можешь тоже пойти отдохнуть.
Сильвер вдохнул сладковатый дымок и тотчас ощутил нахлынувшую сонливость. Сквозь нее в затуманенную голову пришла мысль, что Поно помирился с Тетаи. А еще, что он оказался истинным сыном шамана. Неужели сложно ответить на вопрос прямо, с легким раздражением подумал лунный близнец, проваливаясь в грезы. Впрочем, как его называют, брат первой богини очень скоро узнал от самого Тетаи.
— Атуа те пана поури. Бог, прогнавший тьму.
Из уст шамана это прозвучало как само собой разумеющееся, но Сильвер все равно уставился на него с недоверием.
— Вам, что, других богов мало? — только и сумел вымолвить он. Разговоры на эту тему они вели уже второй день.
— Еще один лишним не будет, — хитро прищурился старик. Кажется, вчера он ответил то же самое.
Лунный близнец растерянно покачал головой.
— Что все-таки это значит? Мой новый статус. Проясни, наконец. Хватит юлить.
Тетаи остановился прикурить трубку. Сильвер задержал дыхание, чтобы не рассмеяться. Они уже довольно долго шли под мелким дождем. Вымокли насквозь, но назад не поворачивали. Когда Сильвер смог подняться два дня назад, шаман настоял на прогулках. Вызвался сопровождать лично и неизменно вел себя так, словно никакого дождя вокруг не было. Игнорировать прохладные струйки, затекающие во все места, у него получалось весьма ловко. Временами Сильвер завидовал, а иногда его разбирал смех. Как теперь, когда старик смотрел на промокшую курительную смесь, будто не мог взять в толк, что с ней стряслось.
— Мокрая вода и сухая трава – плохие соседи, — шутливо поддел его Сильвер. — Так что там с моим божественным статусом? Очень хлопотно? Часто мне придется демонстрировать свои умения?
Шаман сокрушенно вздохнул и выбросил испорченное курево в кусты. На его лице читалась досада, но скоро на нем расцвело привычное умиротворение.
— Надеюсь, больше никогда, — ответил он, продолжив путь.
— Даже так! — Сильвер обогнул лужу, подстраиваясь под шаг старика. — То есть островитяне будут поклоняться мне просто по старой памяти?
Он изо всех сил сдерживал рвущееся наружу веселье, однако шамана было не так легко провести.
— Не по старой памяти, а на долгую память, — глубокомысленно поправил он. — И не поклоняться, а чтить. Никто не собирается бить тебе поклоны при каждом появлении, Вайруа Атуа, — несмотря на новое имя, шаман все еще обращался к Сильверу, как прежде. — Мы будем вспоминать о совершенном тобой чуде в торжественной обстановке раз в год. На празднике, день которого скоро выберем. Но в наших сердцах память будет жить всегда. Мы бережно передадим ее будущим поколениям, те следующим и так до скончания времен. Твое чудо не будет забыто.