Шаман шумно вздохнул.
— Знаешь, как появились человеческие боги, Вайруа Атуа?
Ответа не последовало, и он продолжил:
— Сначала кто-то из людей увидел что-то необычное. Явление, птицу, животное, растение. Потом наделил это особенной силой. А затем поверил в нее так сильно, что та стала реальной, понимаешь?
Старик посмотрел на Сильвера столь пристально, что по спине лунного близнеца пробежал холодок.
— Ты можешь верить или не верить в наших земных богов, Вайруа Атуа, — добавил Тетаи. — Однако знай, мы не перестанем поклоняться им. Даже если они останутся незримыми. Даже если будут гневаться и карать нас. Даже если сами не чувствуют в ту силу, которой мы их наделили, — глаза Тетаи сверкнули, словно в них полыхнула молния. — А еще мы не можем заставить их общаться с нами, но способны обратиться к ним.
— Так и помолитесь вашему Кукуне, как всегда, — просвистел Сильвер внезапно осипшим голосом. — Зачем вам я?
— Ты сам сказал, вчера сожгли целую кучу даров для земляного бога. Но Вахин По все равно зацвел черным, — пояснил шаман. — Нам нужно в джунгли. Сделать это может лишь тот, кто отважится войти в запретную для островитян территорию.
Во рту у лунного близнеца пересохло. Время снова решило с ним поиграть. Секунда, которая потребовалась для ответа, растянулась, словно кусок разогретого на солнце каучукового дерева. Язык налился тяжестью и не желал слушаться. Превозмогая сопротивление, Сильвер, наконец, выдавил:
— Я брат первой богини, я не верю в иных богов. Ты зря пришел ко мне, старик. Я ничем не могу помочь жителям Моту.
Шаман окинул Сильвера долгим взглядом. Повисло спокойное, почти безмятежное молчание, а потом Тетаи произнес:
— Если передумаешь, твоя женщина знает, как меня найти.
На этом он ушел, а за спиной брата Сильвены тотчас послышалось осторожное покашливание.
Сколько Хоа стояла в проходе хижины и что успела услышать, лунный близнец не знал. Но, обернувшись, догадался, что достаточно. Лицо у девушки было опухшим от вчерашней настойки гуавы и расстроенным от сегодняшних известий.
— Тоже думаешь, я должен идти искать вашего несуществующего бога?
Сильвер снова опустился на ступеньки и отпил из чашки. Кофе окончательно остыл, от кислого привкуса парень поежился. На Хоа он не смотрел. Не хотел увидеть осуждение в ее глазах. Несколько секунд та молчала, потом послышалось легкое шуршание, через секунду островитянка присела рядом.
— Знаешь, что я принесла ему в подарок, господин? Ты вчера спрашивал, — пояснила она, увидев недоумение в его взгляде.
— И что же? — пожал плечами тот. — Что-то из домашней утвари, наверно? Или шторки на окна? Новую скатерть? Наволочки и простыни?
Он обернулся и посмотрел в приоткрытую дверь хижины. Девушка, в доме которой полно символов уюта, конечно, решила одарить ими и земляного бога. Хоа проследила направление его взгляда и невесело хмыкнула.
— Дело не красоте и практичности. Каждый приносит то, что ему особенно дорого, — ответила она, забрав чашку с холодным кофе из его рук, а, сделав глоток, добавила, — я положила в кучу даров твою старую одежду.
— Что?!
Он оторопело посмотрел на нее, не в силах поверить. На кой этому дурацкому Кукуне его старые шмотки?
— А знаешь почему? — продолжила Хоа, как и он, передернувшись от вкуса остывшей коричневой жидкости. Сильвер молчал в ожидании. — Потому что у меня нет ничего дороже. Ничего дороже тебя, — уточнила она, посмотрев ему прямо в глаза. — Я хотела разделить свою великую ценность с тем, в кого верю всей душой.
— Ну, и что он будет делать с моими штанами и рубахой, по-твоему? — спросил Сильвер, когда обрел способность говорить после столь неожиданного признания.
Хоа лишь пожала худенькими плечиками. Только сейчас парень заметил, что на ней длинная мужская футболка. Очень старая, судя по выцветшему бледному оттенку некогда синего.
— Осталась от отца, — обронила Хоа, заметив его интерес. — Моих родителей унесла тропическая лихорадка, когда мне было двенадцать. Меня забрали к себе соседи. Я говорила, помнишь?
Сильвер кивнул, хотя это было неправдой. Он не всегда слушал ее внимательно. Иногда откровенно игнорировал. Вот и пропустил важное. Что-то тихонько укололо внутри. Стыд, догадался парень, но вслух спросил другое.
— Как я найду земляного бога, если не верю в его существование?
Хоа низко склонила голову, отчего мешки под ее глазами от вчерашней бурной вечеринки стали еще заметнее. Бедняжка, подумал Сильвер, наверняка и голова раскалывается.
— Знаешь, господин, у меня нет ответа на этот вопрос, — она повернула к нему заспанное смуглое лицо, — но есть на другой.