— Не может быть! Невозможно! — исступленно истерила Сильвена, кидаясь вслед. Благо их разделяла мебель и пару метров пространства.
Метка на затылке лунного близнеца вспыхнула холодом и запульсировала, как ненормальная, посылая однозначный сигнал к ногам. Парень сам не заметил, как распахнул створки и выпрыгнул наружу. В полете он изловчился повернуться к разъяренной сестре. Та уже окончательно потеряла миловидный облик и превратилась в беспощадную древнюю богиню, направившую подвластный ей лунный свет на собственного брата. Задержись Сильвер хоть на секунду, она точно уничтожила бы его. Хорошо, что за окном стояла ночь пересменки. Все, что почувствовал лунный близнец, как его земная оболочка стремительно растворяется, рассыпаясь на тысячи крошечных песчинок, которые затягивает в темное небо.
Дух удалось перевести лишь спустя какое-то время. Сильвер уже полностью перевоплотился в ночное светило и парил в безмолвной бесконечности, поглядывая на темнеющую внизу планету. Думать в привычном смысле слова в этой ипостаси Сильвер не мог. Трудно делать что-то настолько человеческое, когда почти ничего людского в тебе не осталось. Ни рук, ни ног, ни тела, ни головы, только, образно говоря, огромный глаз, который смотрит строго вниз и видит лишь то, что освещает. Океаны, моря, континенты, острова и так по кругу. Раньше Сильвер с удовольствием пользовался шансом любоваться планетой, но теперь весь мир словно померк и сузился до крохотного клочка суши посреди Тихого океана. Лунный близнец нетерпеливо ждал, когда снова поравняется с Моту, чтобы убедиться: с островом все в порядке. Сделав неимоверное усилие над собой, Сильвер все же проанализировал и поведение сестры.
Во-первых, вопреки предположению Гольдена и опасениям Блума, Сильвена вовсе не теряла силу. По крайней мере, вспышка гнева под конец их встречи убедительно подтверждала, что искать причины внезапной темноты на Моту стоит не на Лунном острове. Во-вторых, реакция сестры на известие о метке на затылке Кайко озадачивала. С одной стороны, случившаяся у Сильвены истерика не выглядела наигранно. Похоже, она и впрямь не знала про охотницу. С другой, первая богиня пришла в такую ярость, будто ее оскорбил сам факт существования лесной воительницы. Сильвер никак не мог взять в толк, что было поводом для столь бурного проявления эмоций. В конце концов, Кайко не претендовала на звание богини и никак не ущемляла могущества Сильвены. Речь шла всего лишь о защитнице Моту из человеческих легенд.
Первые ночи ничего особенного не происходило. Сколько лунный близнец ни всматривался, остров оставался идеальной ровной каплей в окружении ночного океана. Цепочка придорожных фонарей, светящиеся окна в хижинах островитян, сияющий сумрак Блума – вроде все было, как обычно. Если темнота и росла, то делала это незаметно где-то в глубине джунглей. Первые темные бреши на берегу Сильвер увидел на пятую ночь дежурства. Через сутки они появились на границе с лесом, а потом и недалеко от дома Блума и Зори. Лунный близнец не на шутку встревожился, хотя сделать не мог ровным счетом ничего. Только мысленно перебирал отдельные события, предшествующие появлению темноты. Черные лепестки Вахин По. Просьба шамана Тетаи. Безучастные людские боги. Опоссумы, исчезающие в океане. Золотые стрелы и метка Кайко. Разгневанная, но по-прежнему могущественная Сильвена. Все смешалось в кучу. Суть ускользала, как морской окунь.
Еще он искал Хоа. Пусть они поссорились, не переживать за нее Сильвер не мог. Теряя Моту из виду, он просто надеялся, что у девушки все хорошо. А ночью, зависая над островом, пристально всматривался в темнеющую сушу. Саму Хоа он не видел. Однако убедиться в ее безопасности было нетрудно. Едва девушка приходила домой, как во дворе их хижины зажигались яркие огоньки свечек. С каждой ночью их становилось все больше. Это означало лишь одно – страх островитянки рос. Теперь лунный близнец был благодарен Поно, подвозившему ее домой каждый вечер. А на рассвете, уплывая за горизонт, с облегчением наблюдал, как к хижине вновь подъезжает старенький автомобиль чернокожего. Пусть они с Поно были соперниками, безопасность Хоа была превыше всего. Самого парня Сильвер практически не видел. Теперь лунный близнец вообще редко видел кого-то из островитян.
Едва земля укрывалась густеющими сумерками, Моту становился почти безжизненным. Люди боялись выходить из хижин, гадая насколько плотным будет сияние Блума в этот раз. Сам хранитель мрачнел ночь от ночи. Сильвер видел, как по вечерам тот выходит на балкон, закидывает руки за голову и неотрывно смотрит на темнеющий горизонт, будто мысленно просит о помощи. Кого? Гольдена? Этот божественный придурок уже ошибся с гипотезой. Что еще с него взять?