Лунный близнец на ходу со злостью пнул случайно попавшийся под ногу песчаный бугорок. Мысли прожгло новое неприятное осознание. Морану сестра уничтожила силой лунного сияния, а вот Лею придушила голыми руками. Чем Сильвер отличался от них? Тем, что для пребывания на Земле ему достался мужской костюмчик? Что-то подсказывало, что против древней богини этого было маловато. Случись им схлестнуться, у Сильвера вряд ли имелся реальный шанс на победу. Особенно теперь, когда сомнений в убийственной жестокости сестры не осталось.
Как он, вообще, умудрился уцелеть в схватке трехлетней давности? Неужели его спас только эффект неожиданности? Все-таки тогда Сильвена не предполагала, что брат явится в церковь и переметнется на сторону людей. Вообразив, что произошло бы, ослабь он хватку, лунный близнец похолодел. И все же его пугала не гипотетическая смерть от рук божественной сестры. Больше всего Сильвера шокировал факт того, что она, древняя богиня, породившая жизнь на целой планете, оказалась способной вот так просто ее отобрать. Не только у людей, которых ненавидела, но даже у самых близких, включая родных сестер. От этого Сильверу становилось тошно. Ведь он так долго и так искренне ее боготворил… Даже в моменты, когда она бывала с ним холодна, язвительна, насмехалась и унижала, лунный близнец не допускал мысли, что Сильвена способна причинить ему реальный вред. Сестра ведь. Дурак. Насмотрелся на людей.
Стоило подумать о человеческих семьях, как в голове взорвалась новая мысль. Кайко. Что на самом деле осталось в ней от Леи, кроме отметины на затылке? Помнит ли она времена, когда была сестрой первой богини? Конечно, сердито подумал Сильвер, иначе не сбежала бы, как трусиха, после их поцелуя на пляже. А помнит ли Кайко Морану и… Гольдена? Особенно последнего, ведь, судя по его рассказу, у них была любовь. Сильвер внутренне зарычал. Вот откуда лучница, будь она неладна, знала об этом чувстве! Он-то, дубина, наивно списал ее познания на многолетние наблюдения за людьми на Моту. А она крутила шашни с сияющим богом за спиной у собственной сестры. И почему его это так взбесило? Хороша у них семейка, ничего не скажешь! Лунный близнец со злостью передернул плечами.
От быстрой ходьбы, почти бега, ноги горели огнем, но впереди показались очертания знакомых пальм, а на горизонте забрезжил розовый рассвет. Ночь теряла густоту. Темные бреши вокруг превращались в утреннюю серость. Тем не менее, из джунглей вовсю доносились птичьи трели. Мир возвращался к жизни, пусть и утратил яркость. Сильвер задышал ровнее.
Свалившаяся на него правда затмила реальность. Хотелось послать все куда подальше и с разбегу прыгнуть в соленые морские волны в надежде, что те смоют рассказ Гольдена, как страшный сон. Сильвер собирался сделать это при первой же возможности, но сначала решил проверить Хоа. Только-то и хотел, что осторожно заглянуть в окно хижины, оставшись незамеченным. Утро все-таки, девушка должна была еще крепко спать. Однако, выйдя на любимый пляж, Сильвер застыл в немом изумлении. Несмотря на рассветный час, здесь собралась приличная толпа, и почти на всех лицах были слезы.
Глава 15. Третий лишний
Группа незнакомых Сильверу островитян, среди которых были преимущественно мужчины, переминалась с ноги на ногу и кидала почтительные взгляды на тех, кто находился в центре песчаного пляжа. Парню хватило беглого осмотра, чтобы узнать среди главных действующих лиц стиснувшего зубы Поно, рыдающую в его объятиях Хоа, украдкой утирающую слезы Анахеру, а также перепуганных до полусмерти хранителей зари и сумрака. Их встревоженные взоры были обращены на жавшихся друг к дружке малышей Хоуп и Ника. Судя по неуверенным движениям и не по-детски серьезным личикам близнецов, те были сонными и напуганными. Рядом с детьми, прижимая к груди смуглые ладони, всхлипывала еще одна старушка. По ее заплаканному лицу и направленному на детей взгляду, полному виноватой нежности, лунный близнец сделал предположение, что это была Тиаки, нянька Хоуп и Ника.
Зори, необычайно бледная и растрепанная, в легком сарафане сидела на песке, поочередно прижимая к себе и целуя то одного, то другого ребенка. Ее глаза припухли от слез, но сквозь написанный на лице ужас уже проступало облегчение. Блум успел принять старческое обличие и опустился на корточки рядом с женой и детьми. Внешне хранитель сумрака выглядел спокойным, но в его взгляде читался такой же страх, какой Сильвер рассмотрел в голубых глазах Зори. Что бы здесь ни произошло, лунный близнец пришел к развязке. Напряжение, сковавшее присутствующих, отступало. Мужчины молчали, женщины тихонько утирали слезы. Никем не замеченный, Сильвер замер под раскидистыми листьями молодой драцены.