– Тебе не кажется, что некоторые чересчур остры? – спросила Лиз, возвращая листок. – Сомневаюсь, что такой закрытый человек, как Даррелл, пойдет на откровенность.
– Возможно, я задам не все. Возможно, добавлю другие. – Грейс пожала плечами. – Буду определяться по обстановке. Между прочим, Даррелл их уже получил по электронной почте. – Она посмотрела на Грега. – Уил, по-моему, сказал, что на интервью отведено два часа?
– Да.
– Тогда получается, что если мы начнем, как запланировано, в одиннадцать, то закончим в начале второго.
– И что?
– А то, что настоящий джентльмен обязан пригласить гостей на ленч, вам так не кажется?
Грег покачал головой.
– Я бы на это не рассчитывал.
– А я рассчитываю. Держу пари, что мы выйдем от него не раньше двух часов дня.
– Принимаю. Проигравший угощает всех завтра обедом. Согласна? – Грег ухмыльнулся и картинно потер живот. – Ух и наемся же!
Женщины рассмеялись.
– Но сегодня десерт за Лиз. Здесь готовят восхитительное фруктовое желе.
До отеля доехали на такси. Грейс хотела попрощаться, но Грег и Лиз заявили, что должны заботиться о ее безопасности, а потому поднимутся в номер вместе с ней. В фойе, увидев роскошную, переливающуюся огнями хрустальную люстру под высоченным, украшенным золоченой лепниной потолком, потускневшие от времени картины в массивных рамах, столы со столешницами из итальянского мрамора и обтянутые мягкой кожей диваны и кресла, Лиза восторженно захлопала в ладоши.
– Вот это да! Какой декор! Пять звезд с плюсом! Ну и живут же некоторые!
Они прошли к лифту и уже через три минуты оказались на шестом этаже.
– Мой шестьсот восемнадцатый.
– Знаешь, если там такая же роскошь, то я, пожалуй, переночую у тебя.
– И я, – добавил Грег, – Что у тебя там? Золотой унитаз? Джакузи? Шкура белого медведя на полу? Французский коньяк в баре?
– И еще многое другое, – рассмеялась Грейс, доставая из сумочки электронную карточку-ключ. – Закрой глаза, чтобы не ослепнуть.
Она толкнула тяжелую дверь и, отступив в сторону, сделала приглашающий жест.
– Прошу.
Лиз шагнула через порог и остановилась.
– О!
– Ну что застыла, как жена Лота? – Грег подтолкнул ее в спину. – Прохо… О черт!
– Что, нет слов? – Грейс заглянула в комнату через его плечо. – Я тоже… О боже!
Номер выглядел так, как будто порезвилась банда подвыпивших юнцов: ящики комода выдвинуты, дверцы встроенного шкафа распахнуты, стул перевернут, висевшая на стене картина сброшена на пол…
– О боже… – повторила Грейс, протискиваясь в комнату мимо остолбеневших Грега и Лиз. – Кто…
– Подожди, не входи, – остановил ее Грег. – Нужно вызвать полицию.
– Итак, мисс Маршалл, что у вас пропало? – Инспектор Кренстон подошел к окну, раздвинул шторы и посмотрел на залив.
– Я, разумеется, не могу говорить с полной определенностью…
– Понимаю. И все же?
Грейс еще раз оглядела комнату.
– Похоже, не пропало ничего. Разве что кроме…
– Да?
Она подошла к столу.
– Видите ли, инспектор, в этом чемоданчике у меня ноутбук. И на столе лежало две дискеты. Сейчас их нет.
Кренстон повернулся.
– По-вашему, преступники охотились за какой-то информацией?
Грейс пожала плечами.
– Не знаю. Одна дискета была чистая, а на другой… Нет, не думаю, что это могло их заинтересовать.
– Вы прибыли в наш город только вчера?
– Да. Вчера вечером.
– Бывали в Сиэтле раньше?
– Нет, никогда.
– У вас есть здесь знакомые?
– Мои единственные знакомые это те, с кем я познакомилась сегодня в редакции «Кроникл».
Инспектор тяжело вздохнул, как будто ожидал от Грейс чего-то другого. Чего? Признания в том, что она международная террористка? Наркокурьер? Или киллер?
– Цель вашего приезда?
– Черт возьми, инспектор, я же вам уже говорила!
– Повторите.
– Я приехала в Сиэтл, чтобы взять интервью у писателя Кеннета Даррелла, для чего завтра отправляюсь в Такому.
Кренстон кивнул с видом человека, который привык ко лжи в самых разных формах и уже ничему не удивляется.
– Хорошо, мисс Маршалл. Мы сделаем все возможное, чтобы найти этих людей. Когда вы собираетесь вернуться в Нью-Йорк?
– Я задержусь здесь еще на три-четыре дня.
– Надеюсь, за это время мы добьемся результата. – Он посмотрел на работающих в спальне экспертов-криминалистов. – Вы останетесь в отеле?
Грейс решительно покачала головой.
– Нет, определенно нет. Сегодня я переночую у Лиз… у мисс Фэрроу.
– Что ж, наверное, это правильное решение.
– Я могу идти?
– Да, конечно.
– И могу взять с собой ноутбук?
– Не возражаю.
– Спасибо, вы очень любезны.
Через час, ворочаясь на кровати в квартирке Лиз, Грейс снова и снова задавала себе одни и те же вопросы: кто? зачем? почему? У нее не было ответа ни на один из них.
В конце концов, устав гонять мысли по кругу, она закрыла глаза и, понимая, что уснуть быстро все равно не удастся, постаралась думать о другом. Знакомый психотерапевт советовал в таких случаях вспоминать что-нибудь приятное. Например…
«Почему ты до сих пор одна?».
Нечего сказать, приятная мысль! Грейс грустно улыбнулась.
В двадцать первом веке женщина вряд ли может гордиться тем, что сумела сохранить девственность до двадцати шести лет. Все ее подруги по школе и колледжу уже давно были либо замужем, либо успели развестись, либо, следуя духу времени, находили удовольствие в коротких, ни к чему не обязывающих романах. Нельзя сказать, что мужчины вызывали у нее острую реакцию отторжения, но после случая на раскопках в ее психике произошел надлом. Одного лишь невинного прикосновения мужской руки было достаточно, чтобы повергнуть Грейс в паническое состояние.
Стэнли Годдард, более известный в определенных кругах под кличкой Ловкач, уже собирался ложиться спать, когда зазвонил телефон. Запахнув полы халата и отставив стакан с виски – оно действовало на Годдарда лучше любого снотворного, – он подошел к резному деревянному столику и снял трубку.
– Слушаю.
– Мистер Годдард?
– Да, Джейк, это я. Ты же мне звонишь, не так ли? Ладно, рассказывай. Пленку нашли?
– Нет, сэр. Мы обыскали номер девицы, с которой Гомес предположительно имел контакт в торговом центре и которой он, возможно, передал кассету, но ничего не обнаружили.
– И для этого ты мне звонишь? Мне не нужны объяснения, Джейк. Мне нужна пленка. Ты понял?
– Да, сэр.
– И не забывай поглядывать на часы. Не люблю повторять, но, если сделка сорвется, тебе, Джейк, не позавидует самый последний бродяга, ночующий под мостом. Это ясно?
– Да, сэр. Мы найдем кассету.
– Ты уж постарайся. И не беспокой меня по пустякам. Позвонишь, когда пленка будет у тебя.
Он раздраженно бросил трубку на рычаг, глубоко вздохнул и одним глотком осушил бокал. Вот уж действительно, хочешь, чтобы что-то было сделано как надо, сделай это сам. Впрочем, Стэнли Годдард никогда не заработал бы кличку Ловкач, если бы не умел выходить из самых, казалось бы, безнадежных ситуаций. Предстоящая сделка означала для него слишком многое, чтобы он полагался только на таких идиотов, как Джейк и. Зак. У каждого бизнесмена всегда должно быть в запасе несколько вариантов, в том числе и на случай полного провала. Стэнли всегда занимался только тем, что приносило быстрые и большие деньги, не растрачивал энергию по мелочам и считал риск неотъемлемой составляющей успеха. Он поставлял в Европу краденые автомобили, переправлял в Канаду нелегальных эмигрантов из Мексики и Центральной Америки, торговал русскими алмазами, лично летал в Колумбию, чтобы наладить канал доставки наркотиков, а вот теперь собирался провернуть сделку с оружием.
Стэнли Годдард скрипнул зубами. Надо же так ошибиться в человеке. Марсело Гомес работал в его доме садовником целых два года, а потом внезапно исчез. Через несколько дней бывший садовник позвонил и потребовал сто тысяч долларов за кассету, на которой был записан разговор Стэнли Годдарда с одним кубинцем, намеревавшимся приобрести крупную партию стрелкового оружия. Сама по себе пленка не представляла большой опасности лично для Годдарда, но из-за нее могла сорваться операция, а этого он допустить не мог.