«Монета Рассветного Костра»
Крошечная искра, пережившая миллионы закатов. Она помнит, как вздымались огненные горы и вскипали реки, меняя лицо мира. Если это не ценнейший дар, то что же тогда?
Как и в случае с её ледяными сёстрами, назначение монеты было покрыто туманом и мы как раз ожидали момента, когда на них можно будет пролить свет.
— К слову, — задумчиво пробормотал Жора. — С босса не выпали осколки ядра или что-то другое алхимическое?
Иназума помотала головой.
— Я точно подобрала всё, что там лежало. Разве что…
— Разве что? — насторожился дед.
— Вообще-то, лут лежал под большой кучей пепла. Но её почти сразу сдуло ветром и интерфейс на неё никак не реагировал.
— Хм… Жаль, — разочарованно крякнул старикан. — Может на что и сгодился бы.
У меня промелькнула одна мысль и я озадаченно почесал щёку:
— Слушай, старче, раз уж зашла речь. С того снеговика ведь как раз куски ядра упали. А может с их помощью получится морозные бомбы усилить?
Жора хмуро взглянул на меня и негодующе пошевелил бородой.
— Я может и стар, но ещё не в маразме, котэ, — обиженно буркнул он. — Думаешь, я не попробовал?
— Ммм… Прости. Просто ты про них не упоминал и я подумал, вдруг они случайно не попались на глаза и ты про них забыл.
— Нет, котэ, не забыл, — покачал головой гном. — Там другая проблема. Мы с Гацвалом так и не поняли, как с ними работать.
— Это как?
— А просто, — хмыкнул Жора. — Они не вступают в реакцию. Вообще. Ни с чем. Вода, спирт, соли, кислоты, нагрев, охлаждение. Ноль реакции. Так что я даже не представляю, для чего их можно применить.
— Ого, — только и оставалось мне ответить.
Я впервые слышал, чтобы Жоре не поддалось что-то алхимическое. Да, его опыты далеко не всегда были удачными и частенько заканчивались взрывом, но по итогу всегда происходило что-то.
— Гацвал посоветовал найти более опытного алхимика с лабораторией получше, ну а до тех пор остаётся на них только смотреть, — вздохнул пенсионер.
— Получше… — задумался я. — Вроде того тёмного эльфа из подземелья?
— Я тоже сразу о нём подумал, — кивнул старик. — Но пока нам не с руки туда возвращаться. Далековато. Ну да ладно, разберёмся. В первый раз чтоль, — хохотнул он. — За руну благодарствую, внучка. Что-нибудь точно придумаю. Ну а остальное забирай, сама рассудишь, как с этим быть.
Закончив с осмотром трофеев, доставшихся вчера Иназуме, мы отправились бродить по крепости, чтобы скоротать время, благо в крепости, как мы специально уточнили, не было ни одного гнома.
Виды вокруг открывались невероятно безрадостные. И это было не из-за того, что все близлежащие окрестности были заполонены смогом, гарью и горящими трясинами пылающего битума. Вовсе нет. Прямо сейчас я наблюдал вокруг себя лишь высокие и толстые крепостные стены, призванные защищать её обитателей от болотных напастей. Вот только стены эти местами были полностью оплавлены и даже прожжены насквозь. И, что характерно, оплавлены не снаружи, со стороны болота, а изнутри. В качестве вишенки на этом торте были стоящие на стенах оборонительные механизмы, часть из которых оказались красноречиво развёрнуты во внутренний двор.
Вчера мы слишком спешили, чтобы глазеть по сторонам, так как время сессии было на исходе, но сегодня можно было спокойно оглядеться и мы вовсю пользовались этой возможностью, ожидая встречи с нужным нам ликаном. Служил он в крепости неким архивистом и, как назло, именно в данный момент, торчал где-то на совете.
Крутя головой по сторонам, я не мог отделаться от мысли, что крепость Чёрного камня, с большой долей вероятности, когда-то могла быть крепостью Серого или даже Белого камня, но сажа и смог со временем сделали своё чёрное дело, заставив переименовать укрепление. Ну в самом деле, кто будет продолжать называть крепость Белой, если её закоптило до состояния старого чугунка?
Будь я сценаристом, обязательно сделал бы что-нибудь такое.
Всю крепость можно было условно разделить на три яруса. Первый, самый нижний, охватывал весь периметр внешних стен и всё, что находилось во внутреннем дворе. Плац, тренировочные площадки, мастерские и кузницы.
Цитадель крепости, её ядро, с края стен которой мы сейчас осматривали местность, значительно возвышалась над внешними стенами и её обширная плоская крыша выступала вторым огневым рубежом. Тут располагалось огромное количество оборонительной машинерии, запасы снарядов и оружия, превращая вершину здания в полноценный второй ярус.