Мысленно уговорив себя, в основном матом, я свесила ноги с кровати и встала. Комната снова закружилась и покачнулась, но мне удалось не упасть. Мой мочевой пузырь был не в настроении терпеть, поэтому я стиснула зубы и направилась в сторону ванной. Я не успела далеко уйти, так как споткнулась об целого придурка, спящего на полу.
— Ай, черт, блять! — зашипела я, ловя равновесие об комод, но не раньше, чем треснулась локтем о стену. Черт возьми, как больно! В этом не было ничего смешного.
— Трис? — пробормотал Джон, поднимая голову с подушки на полу. — Что ты…
— Тсс, ничего! — шипела я, перелезая через него. — Спи дальше.
Я добежала до ванной и рухнула на унитаз с тяжелым вздохом. Ебаный ад. Поговорим о пьяных сожалениях.
Когда я закончила писать, я порылась в шкафу в ванной Джона в поисках запасной зубной щетки, чтобы почистить зубы. Потом решила, что этого недостаточно, и включила душ. По правде говоря, я не торопилась вернуться и встретиться с Джоном в суровом, трезвом свете дня.
Горячая вода помогла мне проветрить голову, но это только добавило яркости отвратительным воспоминаниям о прошлой ночи. Зачем мне нужно было так напиваться? После такого количества текилы никогда не принимались хорошие решения! Боже мой.
Я настолько потерялась в самобичевании, что чуть не выскочила из кожи вон, когда дверь ванной открылась и в нее спокойно забрел Джон. Он точно знал, что я была тут, он просто… был Джоном.
— О, я тебе не мешаю? — с сарказмом спросила я, обхватывая себя руками, несмотря на то, что стеклянный экран между нами был полностью затуманен. Я могла различить только его смутные очертания, так что то же самое должно было относиться и к тому, как он видит меня.
— Ни в коем случае, — ответил он, слегка усмехаясь. — А я тебе?
Вызов в его тоне заставил меня провести рукой по запотевшему стеклу, очистив его настолько, что я смогла разглядеть его и оскалиться.
— Да, мешаешь. Если только в Финляндии не принято по-другому, я здесь голая. Немного уединения не помешало бы.
Он встретил мой взгляд в зеркале, затем ухмыльнулся.
— Это не то, что ты говорила прошлой ночью.
Моя челюсть упала, и я подавила вздох.
— Ух ты. Какой джентльмен, снова заговорил об этом, как будто это не было достаточно жестко, когда ты отверг меня. Если это не очевидно, я была сильно пьяна. Не позволяй этому залезть тебе в голову. Я бы, наверное, трахнула и подушку.
Его ухмылка стала озорной.
— Я думаю, ты так и сделала, во сне. — Он покрутился, прислонившись задницей к трюмо, и проводил меня взглядом. Черт, он был без рубашки и только в свободных серых спортивных штанах. Вот шлюха.
— То, что ты была пьяна, было причиной, почему я отказал тебе, Трис. Я не пользуюсь уязвимыми женщинами, которые на следующий день могут пожалеть о своем выборе.
Я закатила глаза, что, похоже, часто делала, когда имела дело с Джоном.
— Ну да, тут ты просчитался. Я ни о чем не жалею. — Вот черт, я была такой лгуньей. Я была так глубоко в сожалении прямо сейчас, что чувствовала, как оно ползет по моей коже. Но я жалела не о том, что сделала шаг к нему. А о том, как я была пьяна. Конечно, он отказал мне; если бы он не отказал, я бы думала о нем гораздо хуже. Однако это не уменьшило чувство неловкости.
Джон наклонил голову в сторону, словно оценивая искренность моего бредового заявления. Затем он кивнул.
— Хорошо.
Я подняла бровь.
— Хорошо?
Он пожал плечами, затем снял свои штаны и открыл дверь в душ, ступив прямо в неожиданно крошечную душевую кабинку вместе со мной. Голый. Такой очень голый, горячий, твердый и…
— Джон, что ты делаешь? — пискнула я, поворачиваясь к нему спиной и прикрывая сиськи руками… как будто это имело значение, когда моя нижняя половина тоже была голой. Где был мой чертов мозг?
Его огромная рука обхватила мою шею под струями воды, крепко, но не больно, заставив меня повернуться обратно.
— Ты блефуешь, Трис. Ты уверена, что ни о чем не жалеешь? Потому что, как я пытался сказать тебе, пока ты не отключилась… я очень хочу трахнуть тебя. Трезвую. Чтобы ты помнила каждую мелочь и точно знала, почему твоя киска болит весь оставшийся день.
Мое дыхание сбилось. Я очень старалась придумать невероятно остроумный ответ, но все, что получилось, это слабое "Оу".