Это был уже третий день их отсидки. Сегодня ночью им предстояло отсюда уехать. Если вчера над их головами плыли белые облака, то сегодня с утра небо затянули тучи. Слава Богу, что еще не лил дождь. Однако погода явно портилась.
Закончив с погрузкой, Паркер, Грофилд и Выча сели в пикап, а Салса и Элкинс — во вторую машину. Проезжая мимо холма, под которым лежали останки Полуса и его машины, Грофилд произнес:
— Если пойдет дождь, то холм размоет.
— Хочешь что-то предложить?
— Нет. Я это просто так сказал.
Паркер недовольно хмыкнул. Какой смысл говорить о проблемах, если не знаешь, как их решить?
Выбравшись из карьера, они начали разгружать машины. Выбежавшие на улицу Филлипс, Литлфилд, Висс и Кервин выстроились в цепочку и организовали живой конвейер. Добычу складывали в углу сарая. Мэри Диган, поджав под себя ноги, сидела на армейской койке и наблюдала за их работой. После нескольких ночей, проведенных в машине с Грофилдом, у девушки был немного неопрятный вид, который делал ее еще более сексапильной. “Еще одна ночь, и из-за нее здесь все передерутся”, — подумал Паркер.
Когда машины были разгружены, Паркер и Выча загнали их в укрытие, закрыли пролом в стене щитами и вернулись в сарай. А там уже начался подсчет добычи.
Из банков и ювелирных магазинов ими были взяты только деньги. И то в бумажных купюрах. С драгоценными камнями и золотом они связываться не стали. Чтобы иметь с них выручку, им пришлось бы обращаться в те же страховые компании, в которых это добро застраховано. А это было чревато для грабителей самыми серьезными последствиями. Монеты же они оставили по причине их большого веса и потому, что расплачиваться ими не всегда удобно.
Подсчет денег продолжался долго, и никто не заметил, как наступила ночь. Тогда окна задернули занавесками и включили карманные фонарики. Вскоре подсчитали общую сумму. Она составила двести девяносто четыре тысячи шестьсот шестьдесят долларов.
Грофилд достал листок бумаги, на котором было записано, кто сколько взял и на что потратил. В итоге из четырех тысяч, занятых у врача, у него должно было остаться, семьсот тридцать долларов. Он добавил к ним семь тысяч двести семьдесят долларов, чтобы в сумме получилось восемь тысяч долларов — его долг Честеру Ормонту из Нью-Йорка. Эти восемь тысяч положили в холщовый мешок, на котором не было метки, и дали Грофилду, который и должен был вернуть деньги доктору.
Таким образом, у них оставалось двести восемьдесят семь тысяч триста девяносто баксов. Филлипс достал карандаш и листок бумаги и начал делить эту сумму на всех. Покорпев изрядно, он объявил, что на каждого причитается по тридцать одной тысяче девятьсот тридцать два доллара и двадцать два цента.
— Еще остается два в периоде, — уточнил Филлипс. Пораскинув мозгами, они решили, что могут взять по тридцать одной тысяче девятьсот долларов, тогда останутся еще двести девяносто.
— Отдадим их Грофилду в качестве свадебного подарка, — предложил Салса. Улыбнувшись, он слегка поклонился девушке Грофилд а.
Так и сделали. Салса отсчитал двести девяносто долларов и торжественно вручил деньги Мэри, сделав из этого небольшое зрелище.
Паркер видел, как Грофилд смотрел при этом на Салсу. Однако тот не отреагировал на его взгляд, и напряженность ситуации сгладилась.
Когда с дележом было покончено, Филлипс начал переодеваться — ему предстояло разведать, что творится в округе. Доля его осталась лежать на столе. Он надел старую черно-красную охотничью куртку и серую кепку и стал похожим на фермера, собравшегося доить коров. Трубка в его рту только дополняла это сравнение. Выйдя из сарая, Филлипс направился к пикапу, сел в автомобиль и уехал, а остальные остались ждать. Для этого дела лучшей, чем Филлипс, кандидатуры не было: из всей группы он был самым осторожным. Ему надлежало оценить ситуацию на дорогах, но к Коппер-Каньону не приближаться. Вернувшись, Филлипс должен был сказать, можно ли им уезжать или еще подождать. В случае его невозвращения стало бы ясно, что его задержала полиция.
Филлипс уехал, а Паркер с Вычей взяли в одном из грязных сараев лопаты, вырыли в его полу глубокую яму и закопали в нее мешки из-под денег. Другие в это время собирали в жилом помещении имущество, чтобы быть готовыми к возвращению Филлипса.
Филлипс отсутствовал более трех часов и вернулся только в начале двенадцатого. Лицо его сияло. Он обошел машину спереди, вошел в сарай и сказал:
— Все чисто. На дорогах никаких постов. По радио объявили, что мы уже в Канаде.
— Вот туда-то никто из нас не поедет. На границе будет жесткий контроль.
Филлипс взял свой небольшой картонный чемодан — все они предусмотрительно запаслись чемоданами и сумками — и сложил в него свою долю денег.
Затем все стали загружать пикап. В него поместили инструменты, койки, стол и складные стулья, коробки с разной мелочью и оставшиеся продукты. Таким образом, автомобиль оказался забитым до отказа. Свободным осталось только сиденье водителя. После этого Филлипс должен был отогнать пикап в карьер, поставить его рядом с трейлером. Обратно его должен был привезти Выча.
При свете одних только сигнальных фар — яркий свет мог бы привлечь к ним внимание — каждый вывез из укрытия свою машину. После этого проломы в стенах сараев были заставлены щитами.
Трейлер с пикапом все равно обнаружили бы, но это могло произойти совсем не скоро: спуститься на дно карьера, в котором так воняло тухлыми яйцами, вряд ли кто бы решился. Даже наткнувшись на них, полицейские не смогли бы достоверно установить, кому они принадлежали. А вот охотники или дети возле сараев могли появиться неожиданно.
Машины с грабителями стали разъезжаться с пятнадцатиминутным интервалом. Первыми место покинули Выча и Филлипс, за ними — Кервин и Грофилд с девушкой, затем — Висс и Элкинс, а четвертыми уехали Салса и Литлфилд.
Паркер оказался последним. Он еще раз окинул взглядом место, в котором ему пришлось пробыть несколько дней, затем погрузил в багажник “меркьюри” свои вещи и посмотрел на часы. Время было час ночи.
Добравшись до шоссе, Паркер повернул на восток.
Глава 5
Блондинка посмотрела мимо Паркера и спросила:
— А Эдгарс где?
— Он уже не приедет, — ответил Паркер и, пройдя в комнату, поставил чемодан на пол.
В номере Джейн стояла жуткая духота, пахло женщиной и спиртным. Жалюзи на окнах были опущены, а шторы — задернуты. Несмотря на солнечный день, в комнате горел свет.
— Что с ним случилось? — закрыв дверь, спросила блондинка.
“Похоже, что трезвая”, — подумал Паркер. Джейн была в голубом халате, но босиком. Лак на ногтях ее ног почти полностью сошел.
— Скончался, — коротко ответил Паркер. — Открой окно.
— Я люблю, когда окна зашторены. Почему умер Эдгарс?
— Да потому, что он круглый дурак, — ответил Паркер и, подойдя к окну, раздвинул шторы.
Затем он поднял жалюзи и открыл окно. Прохладный Ветерок ворвался в душную комнату.
— Ты должен ехать? Прямо сейчас?
— А ты что, из номера так и не выходила?
— Какое тебе до этого дело?
Паркер прошелся по комнате и открыл второе окно. Подул сквозняк, который моментально выветрил из номера запах подземелья.
— Это ты его прикончил? Да? — спросила Джейн.
— Нет. Он сам себя убил.
— А этот жуткий кошмар в Коппер-Каньоне ваших рук дело?
— Какой кошмар?
Блондинка недоуменно пожала плечиками и подошла к туалетному столику, на котором стояла бутылка и пустой стакан.
— А зачем я, собственно говоря, расспрашиваю про Эдгарса?
— Твой Эдгарс сошел с ума. Он хотел уничтожить целый город. Когда он взорвал свою последнюю гранату, обрушившаяся стена накрыла его.
— Почему он это сделал?
— Потому что был зол на весь город. Мы спокойно работали, без шума и суеты, и у него вдруг крыша поехала. Он убил одного нашего и уйму местных. Палил из автомата словно бешеный. В итоге стена погребла его под собой.
Джейн, скорчив гримасу, печально покачала головой.
— Все понятно, — сказала она. — Паркер, а что происходит с тобой?
— Со мной? Ничего.
— Нет, я вижу, тебя что-то мучает. Если не скажешь, я с тобой никуда не поеду.