Слышно было, как начальник службы безопасности в Джэксонвилле приказал кому-то:
— Немедленно свяжитесь с американской ассоциацией парашютного спорта, пусть сообщат все, что знают про Чарлза Вогнера. — Потом снова заговорил в микрофон. — Что еще, командир?
— Кларисса?
— Больше ничего, командир. Пока что. Остальные требования он собирается изложить, когда мы приземлимся.
— Хорошо. — Литлджон отпустил кнопку и проговорил в микрофон:
— Алло, безопасность. Вам придется принять нас на крайнюю полосу независимо от направления ветра.
— Ясное дело.
— А как будет с деньгами, которые требует бандит?
— Приготовим. Не знаю, долго ли он будет ими тешиться, но мы их ему дадим. И парашюты тоже.
— Хорошо, — сказал Литлджон. — Сами понимаете, не хочется терять Милли. Не говоря уже о самолете и пассажирах.
Ему не ответили. Он выключил микрофон, сосредоточил все внимание на приборах. Зарево заката было теперь у них за хвостом, под крыльями поползли тени Смоки-Маунтинс. Вот и луч джэксонвилльского радиомаяка; самолет плавно лег на крыло и вошел в воздушный коридор, направляясь почти точно на юг. Двигатели размеренно гудели в густеющей все больше темноте; лампочки в кабине освещали напряженные лица пилотов. Наконец впереди засияли огни Джэксонвилла, слабая, светлая полоса пляжа исчезала в направлении Сент-Огастина. Самолет начал снижаться. Вздохнув с облегчением, Литлджон передал управление второму пилоту, который сразу же связался с диспетчерским пунктом. Командир экипажа взял на себя оповещение пассажиров. Он нажал на кнопку и проговорил бесцветным голосом:
— Леди и джентльмены, с вами говорит командир экипажа. В связи с погодными условиями мы вынуждены приземлиться в аэропорту Джэксонвилла, штат Флорида. Представитель авиакомпании на месте объяснит вам причины задержки подробнее. Извините за это неудобство. А теперь, будьте добры, застегните привязные ремни, поднимите спинки своих кресел и не курите до посадки.
Автозаправщики уже завершали свою работу; когда автобус с пассажирами отъехал, его место занял легковой фургон, из которого вышли двое мужчин. Один держал в руках малый парашют и дорожную сумку; другой нес большой парашют. Они поднялись по алюминиевому трапу, положили свою ношу на пол в салоне, кивнули бледной Клариссе, мельком глянули в направлении туалета и начали спускаться. Они выглядели как агенты ФБР и, собственно, агентами ФБР и были.
Из своей кабины Литлджон проследил за ними, а когда фургон, развернувшись, отъехал, командир поднес к губам микрофон.
— Кларисса!
— Слушаю, сэр!
— Что будем делать дальше?
— Минутку…— наступило долгое молчание. Внизу автозаправщики втягивали в себя трубопроводы, словно чудовища, которые глотают громадные макароны. Наконец Кларисса заговорила: — Командир, он хочет, чтобы сначала мы взяли курс на Майами. Он хочет, чтобы мы шли на минимальной скорости — миль двести в час, не больше — и на высоте две тысячи футов. И чтобы задние пассажирские двери с внешней стороны остались незапертыми…
На диспетчерском пункте услышали это и вмешались в разговор.
— Командир, с вашего самолета можно спрыгнуть с парашютом?
— Именно с моего — можно, — ответил Литлджон. — Видно, потому он и выбрал 727-й. С 707-го или 747-го выпрыгнуть нельзя. Наверное, этот тип разбирается в летном деле. Или посидел над книжками, готовясь к рейсу.
На диспетчерском хмыкнули.
— За четверть миллиона долларов можно и над книжками посидеть. И даже впервые в жизни прыгнуть с парашютом. В тех списках парашютных клубов, которые мы успели просмотреть, его фамилии нет.
— Возможно, он эту фамилию заранее придумал.
— Да, наверное… Как, не страшна разгерметизация на такой высоте, если он откроет дверь?
— Нет, на высоте двух тысяч не страшна. И Флорида — это сплошная равнина. Ну а дверь, что ж… Даже если взять ее на запор, он все равно может открыть аварийный выход. — В голосе Литлджона уже звучало напряжение — сказывались признаки долгого ожидания. — Ну, так что мы будем решать?
После длительного молчания отозвался новый голос:
— Командир, с вами говорит майор военно-воздушных сил Уиллоби. У вас лично есть какие-либо предложения?
— Ну, — не спеша проговорил Литлджон, — сперва-то мы полетим над морем; в воду он не прыгнет. Это даст вам возможность поднять несколько самолетов и перехватить меня где-нибудь по дороге. Конечно, долго лететь над водой он нам не позволит, но этого времени может как раз хватить, чтобы организовать сопровождение. А сопровождение — это уже кое-что.
Тут вмешался второй пилот — парень с некоторым военным опытом.
— Если он отважится на затяжной прыжок — хотя бы на пятьсот футов, — они его ночью ни за что не заметят.
— Ну, тут дело такое: догнал не догнал, а погнаться можно.
— Хорошо, ваше предложение принимается, — сказал майор Уиллоби. — Я постараюсь расчистить для вас как можно больший коридор над берегом. Все самолеты с вашей дороги будут отведены — хотя вообще между аэропортами ваш маршрут пройдет намного ниже рейсовых. Постарайтесь продержаться над водой до Дейтоны. Мы обеспечим сопровождение самое позднее от Дейтоны. Согласны?
— Согласен.
— Командир, — тревожно позвала Кларисса. — Он начинает нервничать.
— Скажи ему, что мы уже трогаемся, — ответил Литлджон и нажал на кнопку стартера.
Большая машина развернулась, двинулась полосой, набирая скорость, оторвалась от земли и начала круто набирать высоту. Огни города быстро убегали прочь, а потом словно сплющились, когда «боинг» лег на курс. Литлджон вел самолет над морем, держась на расстоянии какой-нибудь мили от береговой линии. Из Джэксонвилла по радио спросили:
— Что делает наш герой?
— Черт его знает, — ответил Литлджон. — Думаю, он вот-вот выйдет, и сразу обнаружится, что мы летим над водой. А тогда…— командир пожал плечами, и это отразилось в его голосе. — Тогда и посмотрим, что он сделает.
— Вы ни в коем случае не выключайте связь с нами.
— Могли бы и не говорить.
— Командир!
— Слушаю, Кларисса.
— Он готовится выйти.
Литлджон торопливо заговорил:
— Кларисса, шнур от твоего микрофона дотянется до второго кресла от прохода. Я приказываю тебе сесть там и пристегнуться, а Милли пусть сядет и пристегнется в первом кресле, как только выйдет. Мне все равно, как будет прыгать тот тип — вперед ногами или вниз головой, но я не хочу, чтобы вы с Милли рисковали жизнью около открытой двери. Ты меня поняла?
— Да, сэр. Минутку… — И после короткой паузы: — Я уже застегнулась, командир. — Тут же ее голос изменился. — Командир, они вышли…
— Как там Милли?
— Бледна как смерть. Ничего удивительного. Милли, садись сюда. Пристегнись. — На минуту наступила тишина; все в кабине прикипели глазами к маленькому обтянутому тканью динамику. — Командир, он смотрит вниз, на воду. Он говорит — если вы немедленно не повернете в сторону суши, он убьет сначала Милли, а потом меня. Командир, он… он таки сделает это.
— Поворачивайте, — сразу же приказали из Джэксонвилла.
— Тем более, что мы уже тут и идем за вами, — добавил голос майора Уиллоби.
Литлджон сразу начал выполнять вираж: под ними побежали огни Кресент-Бича — яркое созвездие, ограниченное полотном автострады.
— Командир…
— Слушаю, Кларисса!
— Он говорит…
— Дай ему микрофон.
— Минутку. — Тишина, потом: — Командир, он не взял микрофона. Говорит, чтобы мы шли на Окаду, а от нее повернули на Нейплс, не меняя скорости и высоты. Говорит, когда вы увидите Нейплс, можете выходить из кабины — к тому времени его с нами уже не будет.
Голос начальника службы безопасности приказал:
— Делайте, как он говорит, командир. Не нужно рисковать. Самолеты майора идут за вами следом, а кроме того, мы подняли на ноги полицию в окрестных городах и поселках — все будут высматривать парашютиста. Никуда он от нас не денется.
— Вообще-то в центральной Флориде безлюдных мест хватает, но вам виднее, — проговорил Литлджон. — К слову, если уж на то пошло, не могли бы вы расчистить для нас коридор из Нейплса до Майами — на приличной высоте — и заказать на ночь номера в каком-нибудь отеле?