Тёплый поток подхватил Прохора и затянул в длинный тоннель. Темнота вокруг, хоть глаз коли. И только свист ветра в ушах. Но полёт оказался недолгим и закончился так же внезапно, как и начался.
Прохор прошёл сквозь ещё одну плёнку и очутился в комнате, сплошь напичканной устаревшей аппаратурой. Использовав сразу две из своих ЗРИ, он «оживил» станцию. С хрипловатым кашлем включилась местная система управления. На одной из панелей Прохор увидел знакомую аббревиатуру подавителя «СОФИ». Рука сама дёрнулась отключить «глушак».
Успешно!
Сразу стало легче дышать. Усталость пошла на убыль. Прохор скинул Марату свою локацию. Он не сомневался, что спец обязательно справиться с прокладкой маршрута. А пока оставшаяся снаружи команда не явилась, Прохор как мог исследовал станцию. Лезть в базы данных столь древней модели управления ему не хотелось, поэтому оставил их на растерзание «Маратика».
Пройдя по периметру Прохор не заметил ничего достойного внимания. Разве что в углу нашлась панель с трёхмерной картой местности. Из неё следовало, что руины ни что иное как исследовательская лаборатория, находящаяся под руководством некого профессора Спэрена. Если верить активированной карте, то в паре километров от руин имелся жилой квартал колонистов. Там селились те, кто трудился в лаборатории и в грибных полях, раскинувшихся недалеко от них.
Скопировав карту местности, Прохор заметил торчавший в корпусе панели мимикрирующий вырост. Он совсем не походил на порождение Мэчикемской флоры и явно был рукотворным. То сливаясь с окружающей средой, то проступая, вырост так и просился в руку. Прохор аккуратно извлёк его из корпуса, и убедившись в неприродном происхождении, отправил на консервацию в СХРОН.
Странно, но если отбросить мимикрирующую деталь, неизвестного происхождения, то в остальном комната отличалась стерильной чистотой. Ни намёка на грибовидные формы, ни ржавчины, ни каких-либо ещё признаков запустения. Словно время застыло в этом месте и не желало двигаться дальше.
«Не хватало ещё попасть в хроноловушку», — подумал Прохор, стараясь выудить из памяти её характерные признаки. Вот только в голову почему-то лезли совершенно посторонние и совсем ненужные мысли. Как будто кто-то извне ненавязчиво выуживал информацию, осторожно копаясь в мозгу.
«Мастер Подавления?!» — осенило Прохора. Живот тут же скрутило от неприятного предчувствия. Ожившая «СОФИ» расплевалась потоком сообщений от Марата и Оси. Вот только прочесть их сейчас не было времени.
Прохор кинулся к стене, сквозь которую, как он помнил, попал в комнату с аппаратурой. Мысль найти скрытый мембранный проход наощупь оказалась провальной. Лишь почувствовав вибрацию под пальцами, парень немного воодушевился. Применив на месте «Испаритель», а следом «Пронзатель», Прохор досадливо цокнул языком. Между тем путаница в голове нарастала. Сил на то, чтобы сдерживать натиск Мастера Подавления, явно не хватило. А давление на сознание всё росло и росло.
И тут стена вспыхнуло ярким пламенем. Ошмётки мембраны скрытого прохода в замедленном виде разлетелись по комнате. Через образовавшуюся дыру ввалился Марат. Спец едва переставлял ноги и говорил, растягивая слова. За ним появились остальные члены команды. Они тоже двигались слишком медленно, словно происходящее сон, а не явь.
Уна протянула Прохору цепочку из «клещей», коснувшись ими плеча. Тут же комната завертелась. Уши заложило от резко свиста. А в глазах от сухости стало неприятно покалывать. Прохор хотел проморгаться, но стоило сомкнуть веки, как разум провалился в тёмную дыру. Ощущение полёта, а вернее падения, с каждой секундой несло опасения за собственную жизнь и не только. Боязнь потерять рассудок так и скреблась на подкорке.
Вздрогнув всем телом, Прохор очнулся как от кошмарного сна. И первое что почувствовала, это толпы жуков, снующих по всему телу. Вернее сказать, то были клещевидные рабы акариазки.
— Очухался? — раздался над головой весёлый голос Марата.
— Спасибо, — только и смог ответить Прохор.
— Уна, как он? — Ося с тревогой посмотрела на главу миссии из-за широкой спины спеца.
Вместо ответа акариазка отозвала «клещей». Они шустро вернулись в строй, уплотнив и без того толстый слой сотоваришей, защищающих кокон «Её Высочества».